Обитель душ. Книга 1. Окаянная душа
Шрифт:
– Не в этом смысле, стремная дубина, - наконец, пробурчала Эштель, скрещивая перед собой руки и засовывая ладони под мышки.
– А в каком же?
– "дубина" тут же перестала брутально завывать и заинтересованно обратилась в слух.
– Я назвала тебя гением не от твоих безмерных талантов, дубина. Это термин. "Гений" - бесплотный дух.
Шут скорчил серьезную рожу и с умным видом начал покачивать головой из стороны в сторону.
– О, так думаешь, я - твой дух-хранитель? Вдохновляю тебя? Наделяю талантами? Внушаю знания? Показываю путь истины?
Зарина вновь фыркнула. Серьезный Шут, выдающий в большом количестве определенно-личные предложения посреди тумана, выглядел довольно-таки абсурдно.
– Не берусь мешать сразу все мифологические взгляды, которые существуют в настоящий момент, но, что могу сказать точно, этим занимаются добрые духи-гении. А вот ты явно под данную характеристику не подпадаешь.
– Ой ли?
– надулся Шут.
– Фэйс-контроль не проходишь, - отрезала Зарина, уверенно качая головой.
– Если приплести сюда греческую мифологию, то ты, скорее, один из даймонов, то есть демонов. А раз злой "гений", значит, какодаймон или какодемон.
– Не обзывайся, психопатия, - скорчил обиженную рожу Шут.
– Что поделать, греческий язык.
– Зарина развела руками. Для этого она даже удосужилась вынуть ладони из-под мышек, где они уже довольно долгое время с уютом грелись.
– Это называется именно так. Звучание и все-такое, уж не обессудь.
– Злой дух, злой гений, демон.
– Шут с чувством провел длинными пальцами по своей впалой щеке.
– Не хочешь и духа-покровителя во мне видеть? Ни Шута, ни покровителя? Ни ангела-хранителя?
Услышав последнее высказывание, Зарина прыснула.
– Ты? Ангел-хранитель? Типа шутка?
– поинтересовалась она. Насмешливо приподняв бровки, девочка вскинула вверх одну руку.
– Неистово ржать нужно?
– О моя психопатия, - вернулся к горестным завываниям Шут.
– Меня словно заливает дождем из унижения! Унизь меня еще! Снова и снова! Унизь меня!
– Мазохист, что ли?
– Зарина скривилась, подавляя желание отползти куда-нибудь подальше. Но изолированное пространство выбора особого ей не предоставляло.
Зарина прижала колени к груди и обхватила их руками. Она угрюмо сверлила взглядом субъекта, медленно обходящего границу ее купола, словно хищник, загнавший жертву в тупик. Кто же он?
Пару лет назад Зарина предположила, что человек в костюме шута, живущий в ее "снах", - это диббук. Согласно еврейскому фольклору, диббук является душой умершего злого человека, который не может расстаться с земным существованием из-за совершенных им преступлений. Он ищет живой организм, чтобы вселиться и закончить свое земное предназначение в виде диббука. Вот Зарина и решила, что в нее вселился этакий "диббук". Но вот только свое "предназначение" он как-то не спешил выполнять, да и являлся ей только во снах. Насчет злого духа и остального, содержащего в себе корень "зл", Эштель не сомневалась, но почему-то в ее собственных глазах концепция диббука быстро потеряла актуальность. Возможно, потому что человеком от Шута совсем не веяло, даже бывшим и умершим. Демон и есть демон, но возник он явно не от человеческого существа, а был самого что ни на есть демонического происхождения. Короче, играл этот "злой дух" в высшей лиге, без сомнения. А значит, нужно было снова искать варианты. Греческая мифология пополам с римской пришлась весьма кстати.
– Когда ты уберешь эту преграду, моя психопатия?
– вкрадчиво произнес Шут. Зарина оглянулась через плечо, успев заметить, как тот потерся щекой о прозрачную стену.
– Дай-ка подумать, - откликнулась Зарина, подражая тону Шута.
– Ага, сегодня в моем ежедневнике такой пункт не значится. Следовательно, пшел вон.
Шут оскалился и боднул преграду лбом.
– Говорю тебе, некошерный ты. Кончай дубаситься мордой о мою стеночку. Не знаю я, как убрать эту преграду.
Шут замер и втянул носом воздух, жадно оглядывая девочку с ног до головы.
– Ты бы убрала преграду, если бы знала как?
– прошелестел он. Его глаза сверкали, а ресницы томно трепетали.
– Щас, размечтался, убогий.
– Зарина продемонстрировала Шуту средний палец. У того перекосилось лицо, и через мгновение раздался его гневный вопль. Он начал неистово скрестись ногтями по преграде, умудряясь при этом не портить ткань перчаток на пальцах.
– Ты все равно будешь моей, психопатия!
– злобно прошипел Шут.
– В задницу меня поцелуй, придурок, - нагло заявила Зарина, похлопав себя по бедру.
От этого Шут разъярился еще больше. Он одарил преграду парочкой ударов, от которых мерещилось, что орудуют молотом размером с хорошую микроволновку. Потом он зверем метнулся в глубины тумана. Зарина уже решила, что с шутовскими беседами на сегодня покончено, как вдруг заметила его в паре метров от своего убежища. Туман опасливо огибал его фигуру, отчего казалось, что Шут обзавелся собственным убежищем-куполом.
– Твой разум не спит, - тихо заметил он. Зарина перебралась к самому краю своего купола, чтобы слышать его.
– Вот уже многие лета твое тело засыпает каждый день, но не разум. Тело отдыхает, но разум никогда не спит, никогда не получает отдыха.
Зарина промолчала, закусив губу. Она и без Шута знала, что происходит с ее организмом.
– Твое тело в норме, но разум, - Шут постучал длинным пальцем по виску, - вечно бодрствует. Твое сознание не видит снов, оно здесь, в плену этого места. А тут тебе не удастся заснуть.
– Пошел ты, - буркнула Зарина, сворачиваясь калачиком на мерзлой земле и прикрывая глаза. Внутренний туман застилал веки, но, как и говорил Шут, сна в этом холодном мире ей не светило. Он просто не шел к ней.
– Опусти преграду и приди ко мне, - позвал Шут.
– Ты держишься каждую ночь, а что насчет твоего разума? Как ты существуешь вне пределов этого места?
Зарина безмолвствовала, игнорируя говорящего.
– Что чувствуешь ты днем?
– продолжал Шут.
– Как идут твои дела?