Обитель Варн
Шрифт:
— ВСС.
— Бесшумная снайперская винтовка.
— Характеристика.
— Поражает противника с третьим уровнем защиты. Спецбоекомплект,
интегрированный глушитель, для ведения ближнего боя, снабжена переводом на
автоматический огонь. Вес 800 грамм. Состоит из трех частей…
— Сколько ступеней у входа в пищеблок?
— Две.
— Сколько лет курсанту Сулла.
— Ноль.
— Правильно, курсант Лиса, ноль, потому что курсанта Сулла не существует.
Закончили?
— Да, — Алиса положила оружие и повернулась к сержанту.
— Что ж, посмотрим… Девяносто шесть из ста ликвидированы. Четверо ранены.
Неплохо, но вы можете лучше. Я ошибаюсь?
— Нет.
— Тогда повторим. Ваше расписание — начинайте с 11.00.
— Туннель: вход на 12 уровень, выход в 13.00. С 13.00 до 14.00 обед, отдых. 14.00
— прививочный кабинет, плановое обследование. 15.00 — татами. Спарринг-класс.
Система восточных единоборств. 18.00.
– кросс. 19.00 — ужин. 19.30 — занятия по
психологии личности… 20.30.
– водная трасса. 21.15.
– класс вождения по
пересеченной местности. 22. 30.
– лингвистика. 23. 15 — отбой.
— В 23.15 я жду вас здесь для повторного прохождения стрельб. Что у вас
назначено на 10. 00?
— Занятия по анатомии энергетических каналов и генерации болевых точек
человеческого организма.
— Так почему вы еще здесь?
— Разрешите идти?
— Вас уже нет курсант.
`Как скажешь', - Алиса развернулась и выбежала из ангара.
Календарь сыпал листы. Солнце только всходило, как уже шло на закат. Прошло лето,
затем осень, зима перестала злиться, уступая права весне. Март поставил точку —
обучение закончилось. Сталеску успешно сдала начальные, а затем и спец курсы,
даже не уловив разницы меж ними.
— Вот и все, — выдохнула в стылый воздух, выходя из главного корпуса. И сама
не верила, что действительно все — отстрелялась.
Она застыла на крыльце штаба, держа в одной руке корочки сержанта СВОН, спец
подразделения особого назначения, направление к капитану Гнездевскому для
дальнейшего прохождения службы, в другой — плоскую коробочку с литерами
неприкосновенности спец корпуса, лычками сержанта и новеньким номерным
медальоном, и смотрела в небо, счастливая от того, что может, наконец, это себе
позволить. И никто не окрикнет, не пошлет на очередной пункт прохождения, не
отправит на кросс с тяжестью в 25 кило за плечами, не выставит в караул, не
будет мучить вопросами…
Но учеба сержанта не прошла даром: в небо летела лишь душа, зрение следило за
всей округой, тело было готово в любую минуту отразить нападение, обоняние и
слух обострены и чутко улавливали звуки и запахи, а разум анализировал их.
Чувства же, сколько ни бились о стену волевого контроля, не отражались ни на
лице, ни во взгляде.
На крыльцо вальяжной походкой вышел Голубь, покосился на Лису и спросил:
— Обмоем? Надо.
— Надо, так надо. Я не против. Сколько нас и где сбор?
— Двенадцать человек всего. Сбор в 19.00, в офицерском баре. До полуночи он наш.
— А дальше?
Парень усмехнулся:
— Ну, если выдержишь…банзай! Рванем в городок, к Слалу, Рысь договорилась.
— Виват, — кивнула Сталеску и подумала: Знает ли Игнат, что она досрочно
окончила курсы? Наверняка, 99,9 десятых процента, что — да. Как расценивать его
молчание в течение десяти месяцев? Ни единого звонка, ни одного визита. Такое
чувство, что они не встречались и не грелись под теплым солнцем, не любили друг
друга. Как там сержант говорил? Чувства отдельно, тело отдельно, и пусть их
контролирует разум. Ладно, пусть, тем более и так ясно, Игнат нужен ей, так же,
как она ему — в чисто деловых целях. А ля муры, ту журы — мифология, раздел
психологических методов контроля над человеком. Да, все правильно — хватит с нее
горьких уроков разочарования. Два раза на граблю наступила, третий раз и не
подумает. Теперь она не польститься на цветочки и комплементарные оды, сама
будет брать, сама и откидывать. Пусть говорят, что она идет по головам, это все
лучше, чем давать ходить по своей. Чувства больше не помешают ей жить — мимо,
ребята, теперь все мимо — холодный расчет и никаких эмоций. Игра в человека по
воле разума. Да, так спокойней, так проще.
Что ж, робот — Сталеску, к дальнейшей жизни готов. Вперед, железяка.
Девушка не спеша шагала в казарму и думала, что не такой уж она робот, раз имеет
уязвимое место — есть у нее единственный человек, ради которого она готова
отринуть науку жестокости, что прошла за два года. Человек, рядом с которым она
бы не смогла сдержать себя и вновь бы превратилась в ту сентиментальную девчонку,