Облачная академия. Битва за пламя
Шрифт:
– Ну а что же Эмили? Какие у тебя планы, милая? – ласково пропела Розали. – Тебе ведь уже восемнадцать исполнилось, если не ошибаюсь, в канун Зимней луны. Значит, скоро и девятнадцать…
Я ждала этого вопроса, но никогда не могла подготовить на него достойный ответ. Сегодня же, в свете всех событий, я бы многое отдала, чтобы его не слышать вовсе.
Отец шумно вздохнул и поерзал в кресле, которое сразу заскрипело под грузным телом. Его кустистые брови сошлись на переносице.
– Не пора ли тебе подумать о замужестве? – словно не замечая сгустившихся туч, продолжила миссис
– Я рассматриваю этот вариант. – Отец пронзил меня взглядом.
– Не думаю, что я пока готова к замужеству, – вспыхнув, ответила я. Но взгляд его выдержала.
– Тебя больше никто не будет спрашивать, – процедил отец. Гнев распирал его изнутри, кипя, как вода в чайнике, и, видно, сдерживать его мистеру Брайну было все тяжелее и тяжелее. – Ты не заслужила этого, Эмили. И ты знаешь почему.
В комнате повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь тиканьем часов. Я опустила глаза в тарелку, мечтая исчезнуть. Пальцы сами сжались в кулак, и я спешно спрятала их под стол.
– Кхм, – кашлянул мистер Уолтер и осторожно поправил очки на переносице. – А вы слышали о новом случае иссушения?
Неприятная сцена тотчас была забыта, и все устремили взгляды на него.
– Кто на этот раз? – спросил Джереми, нахмурившись.
– Лорд Витоль Крауз, – ответил мистер Уолтер.
– Это ужасно, ужасно, – покачала головой его жена. – Четвертый случай иссушения с начала лета.
И это и правда вызывало тревогу, до этого лета ничего подобного не происходило. Маги из сильнейших родов один за другим лишались силы, ее из них словно высасывали досуха. И ни один лекарь не мог понять, как это происходит и, главное, как это исправить. Кто-то даже предположил, что грядет конец света.
– Рошилд, Мариус, Винтер… – задумчиво перечислил брат. – И вот теперь Крауз. Интересно, есть ли между ними связь?
Отец при этих словах вдруг побледнел, но, кажется, никто, кроме меня, этого не заметил. К тому же он быстро взял себя в руки и перевел тему:
– Предлагаю для десерта перейти в чайную комнату и продолжить беседу там.
Выходя из столовой, я вновь обратила внимание, как он украдкой вытирает салфеткой пот со лба. Неужели боится, что может оказаться следующим? Впрочем, уверена, что не он один.
– Мисс Эмили, – отвлек меня робкий голос Гарольда, следовавшего за мной. – Позвольте заметить, что вы… Вы… Прекрасны…
– Благодарю. – Я вымучила вежливую улыбку.
– Ваши глаза… – продолжил Гарольд, заикаясь от волнения. – Они… Они… зеленые, как… – он запнулся.
– Как весенняя листва, – подсказала я со вздохом.
– Именно, – с готовностью кивнул парень.
– Или как изумруды, – добавила я. – Или как лягушка.
– Да. – Он снова энергично кивнул.
– Как лягушка? – Я с усмешкой приподняла брови.
– Нет, нет. – Гарольд с ужасом замотал головой. – П-простите. К-как изумруд, конечно же. Я п-просто не умею делать красивые комплименты.
– Это вы меня простите. – Я виновато улыбнулась. Гарольд, в отличие от его родителей, мне нравился. – А я… Я не умею принимать комплименты. И вообще, давайте начистоту. – Я доверительно коснулась его рукава. – Если вы или ваша матушка подумываете о том, чтобы посвататься ко мне, то это глупая затея. Я не создана для брака, понимаете? И я не смогу сделать вас счастливым, Гарольд. Вы чудесный молодой человек, но вы достойны лучшего, поверьте. Простите. – И я оставила его явно расстроенным и озадаченным. Но на кокетство и флирт я действительно была не способна, как и не могла подарить ему надежду на возможный союз между нами.
Больше на острые темы разговоры в этот вечер не велись. Около половины одиннадцатого гости отправились домой. Я собралась тоже улизнуть в свою комнату, но меня остановил суровый голос отца:
– Эмили. Я жду тебя в своем кабинете. Немедленно.
Ну вот, кажется, началось…
Глава 3
Атмосфера кабинета отца всегда давила на меня. Мебель из темного дерева казалась слишком массивной. Тяжелые шторы на окнах почти никогда не открывались, поэтому солнечный свет здесь был редким гостем. Отец предпочитал ему свечи, отчего в кабинете постоянно присутствовал запах воска. Я не имела ничего против этого аромата, но в таких количествах, как в этом месте, он был просто удушающим.
Отец не сел в свое широкое кожаное кресло и не предложил сесть мне. Он, наверное, с минуту расхаживал по ковру, сердито шевеля усами, а я стояла перед ним, сцепив пальцы в замок, и молчала. Потом он остановился и вперился в меня тяжелым взглядом.
– Я устал, Эмили, – его голос был как никогда холоден. – Устал от всех твоих выходок. От твоего неповиновения. От твоей строптивости. Но то, что произошло сегодня, стало последней каплей в чаше моего терпения.
Отец направился к столу. Только сейчас я заметила лежащую там свою сумку. Сумку, которую я несколькими часами ранее припрятала под свою кровать. Отец схватил ее и резким движением перевернул. На ковер посыпались пузырьки, баночки и плетеные амулеты.
– Зачем ты так? – вырвалось у меня испуганное.
Я, забыв о гордости, опустилась на колени и принялась их собирать.
Отец смерил меня презрительным взглядом.
– И ты считаешь все это достойным леди твоего уровня? – процедил он. – Настойка перемен… Эфир удачи… Капли от тоски… Амулет возможностей… – Носок его начищенного ботинка небрежно подцепил и толкнул один из флаконов, и тот покатился под стол. – И этим занимается моя дочь? Как магичка низшего звена? Как последняя знахарка? Еще и торгует ими в портовой таверне!
– Я не делаю ничего дурного! – выкрикнула я. Мой голос дрожал от обиды и гнева. – Эти вещи… Люди в них нуждаются. Они приносят пользу и радость. Дают надежду. Но главное, мне нравится их делать! Мне нравится создавать все эти настойки, эфиры и амулеты, понимаешь? И у меня это получается хорошо!
– И это отвратительно, – отец наклонился ко мне, прошипев это прямо в лицо. – Отвратительно, когда магию великого рода растрачивают на всякую ерунду типа этого. – Он занес ногу над пузырьком, лежащим рядом, и наступил на него со злым наслаждением. Раздался хруст стекла, и на ковре стало расплываться мокрое пятно. Запахло терновым корнем и семилистником.