Облачные замки

Роэн Майкл Скотт

Удар получился сокрушительный. Чудовище повалилось наземь и разлетелось в звенящем взрыве обломков. Гайки, болты, какие-то части посудомоечной машины, цоколи, шурупы, пружины, амортизаторы, половинки железных рукояток и кучи хлама, происхождение которого определить было трудно, разлетелись во все стороны, так что некоторые достали даже до кабины, а затем просыпались дождем и забарабанили градом по остовам автомобилей. К тому времени как обрушилась на землю последняя деталь, не осталось ничего, хотя бы отдаленно напоминающего паука.

Спустившись, я позвал Элисон.

Она была там – карабкалась по нижним слоям металлолома, прикрывая голову; увидев меня, она так улыбнулась мне, что я ужасно захотел ее обнять.

– Sic semper tyrannis! [101] –

пропела она.

Я терзался сомнениями относительно возможных объятий, но тут она схватила меня за руку. Двор буквально содрогнулся от оглушительного грохота и хлопков; создавалось впечатление, что все тутошние моторы разом пробудились от вечного сна. Шум исходил от вертолета – массивной, но изящной машины, которая летела между зданиями рискованно низко. Прожектор, расположенный над похожей на акулью пасть кабиной, пробудился к светящейся жизни. Сначала у меня мелькнула мысль, что это, наверное, полиция; но тут луч прожектора ткнулся в вершину огромной груды машин в конце двора, где и завис, слегка покачиваясь из стороны в сторону синхронно с колебаниями вертолета. В луче возникла чья-то фигура, и свет больно резанул по глазам, отразившись от металлического футляра.

101

Так всегда бывает с тиранами! (лат. ) Девиз штата Вирджиния.

– Вперед! – закричала Элисон, пытаясь перекрыть гул мотора, и мы вместе, шатаясь как пьяные, припустили по темным проходам между обломками. Человек огляделся по сторонам и закричал, отчаянно жестикулируя. Вниз полетела веревочная лестница, не очень длинная, и он вцепился в нее свободной рукой. Когда мы подобрались поближе, из кабины протянулись руки, готовые схватить его и затащить в вертолет, но тут машина внезапно развернулась вокруг своей оси, луч принялся шарить по грудам мертвых машин и пригвоздил нас к земле, как кроликов у входа в нору. Оглушительная автоматная очередь заглушила даже шум двигателей; из тела машины извергся целый поток пуль, рикошетом отлетавших от осей и цилиндров, а грязь под ними фонтанами взлетала вверх. Затем вертолет сделал один стремительный круг над двором, после чего огни его погасли и он скрылся в тумане.

Последовало продолжительное молчание, а затем дрожащий голос спросил:

– Стив?

Да и мой собственный голос вышел каким-то натянутым и трескучим:

– Элисон? Ты в порядке?

– Вроде бы. А ты?

– Да. Слава Богу, они не очень тщательно искали. Это одна из машин Лутца.

– Да. И этот… этот посланец… тоже, я полагаю.

– А облако? И…

Ни я, ни она не хотели называть его более определенно. От одной мысли о нем я невольно вздрагивал. Это чувство было больше чем страх – ощущение ужасной неправедности происшедшего, чудовищная насмешка над жизнью, выраженная в этом образе, тщательно продуманном, тут уж и сомневаться не приходилось. Пауки – одна из самых распространенных фобий; я не думал раньше, что она относится и ко мне. Я и в ад не верил; но здесь, в этой отвратительной яме, где в воздухе витал сам дух зла, не верить в него становилось труднее. Каким бы ни был источник подобных сил, это должно быть что-то дурное, что-то, с чем необходимо встретиться лицом к лицу, противостоять, уничтожить, прежде чем оно сможет нанести еще больше вреда, ибо вред – это все, на что оно способно. «Ад» не хуже любого другого слова подходил для его названия.

– Так или иначе, он сделал то, ради чего его сюда послали, – произнесла она. – Теперь им понадобится немного времени, чтобы подготовить воздушное такси – прямо на Брокен, наверное.

– Вертолетом?

– Так же как ты добрался до Гейленталя. – Она вздохнула. – Пошли, нам пора возвращаться. Кое-что и сам Грааль способен предпринять, даже если мы бессильны. Надеюсь, они не воспользовались возможностью расстрелять твою машину – Драговик ведь знает, где она стоит. Черт бы его побрал!

Я взглянул на нее – она поднялась, зажмурившись от боли, очевидно задев какую-то незамеченную в пылу погони

ссадину. До меня постепенно начало доходить, что и у меня на голени откуда-то появилась жуткая рваная рана, но мне было уже почти все равно – все чувства притупились. Но она – о чем думала она? Передо мной стояла женщина, на глазах у которой потерпело крах все, что было для нее важным, и по какому-то жестокому и вместе с тем ироническому стечению обстоятельств она сама в некоторой мере была в этом виновата. Я был готов к бурям, слезам; тут заплакала бы даже такая сдержанная женщина, как Джеки. Эта же продолжала оставаться спокойной и разумно размышляла, я готов был даже обидеться на нее за это. Бред, конечно, я не мог бы объяснить почему. Возможно, впрочем, и очень даже возможно, я обижался на то, что лишен возможности ее утешить и успокоить. Я проделывал такое с женщинами, и частенько; но до сих пор я не осознавал, что, в сущности, занимался самоутешением.

– Черт бы его побрал, – повторила она. Мы шагали по просторам, сулившим Лутцу умножение богатств. – И меня вместе с ним. И угораздило меня взять с собой именно его!

Я постарался избрать иную линию поведения.

– Я больше виноват, чем ты. Этого бы не случилось, если бы…

– Нет, – сказала она, как отрезала. – Нет, это должно было произойти. Или, по крайней мере, ничто этому не могло помешать. Виновата я.

– Ты не могла знать, что он предатель.

– Я знала, что в наших рядах есть предатели. Все знали. Но дело не в этом, не совсем в этом. Дело в том… – Она посмотрела на меня. – Я должна была тебе поверить. Я хочу сказать – поверить по-настоящему, а не наполовину. Так я должна была поступить, но не решилась. Мне следовало внять подсказке Грааля. Но вместо этого вокруг меня, должно быть, сгустились тени, обрывки всей этой былой ненависти наверное. Или все дело в том, что ты все еще раздражал меня, как и раньше.

– Я? Но почему?

– Просто… оттого что ты такой, какой есть. Просто оттого, что ты так выглядел… Я и сама не могу в этом разобраться. И это меня беспокоит. Я не должна была этому поддаваться, я просто должна была вести себя с тобой так, как мне подсказывало сердце. Но я этого не сделала, я все сомневалась, я взяла с собой этого сукина сына и разрешила ему прихватить своих подельников. И из-за меня все сорвалось.

– Я по-другому смотрю на это, – произнес я.

Она издала нечто вроде смешка:

– Спасибо! Мне необходима сейчас моральная поддержка.

– Правда, и даже моя?

– Нет, я совсем не то имела в виду! Ты – я ценю твое мнение, в самом деле. Я ведь видела тебя сегодня в деле, – она выдавила из себя улыбку, – и ты имеешь право на образ денди!

– Я ничуть не строю из себя денди, черт возьми!

– Да нет, еще как строишь. Даже в повседневной одежде. Но стоит тебе нацепить на пояс меч, и, в общем… твой друг Джип…

– О'кей, согласен, он слегка франтит. Но неужели я тоже?

– Хуже. Но не принимай моих слов близко к сердцу. Ты, я думаю, прошел немалый путь по Спирали. И за очень короткое время. Тебе стоило бы попытать силы в качестве кандидата в меченосцы, честное слово.

– Что?

– На службе Грааля. Ты вполне мог бы стать рыцарем Грааля, я совершенно уверена. Ты сражаешься не хуже их. Насколько мне известно. И что немаловажно, у тебя уже есть меч.

– Да, я предпочел бы сражаться с тобой, а не против тебя. Мы с тобой неплохая команда.

– Да. Еще какая неплохая. – Она немного помолчала. – Драговик был нашим лучшим меченосцем. Конечно, если не считать рыцарей. Я боялась, что он тебя убьет. Жаль, что я не дала ему попытаться. Ты бы его изрубил на кусочки.

– Я тогда устал. Хорошо, что ты прекратила наш бой. Он чуть меня не сделал.

Мы подошли к дальнему краю забора, он был высокий, мы – уставшие, а ворота – в противоположном конце. Мы переглянулись, и я вынул меч из ножен.

– Посвящаю тебя в рыцари, Лутц, – сказал я, обращаясь к ограждению, и с силой ударил по стальной сетке.

Звук раздался такой, как будто кто-то со всего маху ударил по гигантской арфе. Проволока разъехалась.

– Посвящаю тебя в рыцари, Драговик! – произнесла Элисон и тоже ударила по сетке.