Обладать Кори
Шрифт:
Итальянские дизайнеры должны из кожи вон лезть, чтобы заполучить его для съемок рекламы джинсов и парфюма. Его убийственная смесь уверенности в себе, изысканности мятежника-бродяги и позиции «да пошли вы все», – достаточно одного взгляда на все это, и сердца (да и трусики тоже) разорвутся в клочья у всех в нашем маленьком городе.
Блин, он настолько красивый, что заставил меня думать, как хорошо они смотрятся с Кристиной, а она ведь моя девушка.
Он оба идут ко мне, раздвигая толпу, как Моисей воды Красного моря, и медсестры чуть ли не падают в обморок
Из-за него я кажусь самому себе денди в сшитом на заказ смокинге. Хорошо, хоть волосы в обычном беспорядке, но я провожу по ним рукой, просто чтобы убедиться. Я немного ссутулился, чтобы не выглядеть излишне формально, но все равно не ясно, куда деть руки.
Почему я так стремлюсь произвести впечатление? Я ведь долбанный глава отделения по персоналу, а он – никто.
– Бен, – мурлычет Кристина своими ягодными губами, запуская тонкие пальцы в сгиб моего локтя. – Это новый фельдшер скорой помощи, Кори Батлер, – из-за того, как она произнесла его имя, мне хочется надавать по губам, и неважно, кому из них двоих. – Вы знакомы?
– Нет, – отвечаю я.
Одновременно со мной, он улыбается и говорит:
– Да, знакомы.
Я пожимаю плечами.
– Не помню, прошу прощения.
Улыбка Кори превращается в неуверенный смешок, и он, нервничая, засовывает руки в карманы джинсов.
Одно очко в пользу хозяев поля. Он явно не привык, что его забывают.
– Мы познакомились в мой первый рабочий день, доктор Харди. Помните? Вы задержались после ночной смены, когда мне показывали больницу.
– А, точно, – я киваю, раздражаясь, что он заставляет меня вспомнить. Тем более, конечно же, я помню. Просто не хочу признаваться.
– Тем утром вы ужасно выглядели, – он морщится, сообразив, что сказал неприятное. – Э-э, я не в плохом смысле. Я к тому, что была тяжелая ночь… два вызова в реанимацию, один припадок и несколько обострений ХОБЛ. [хроническая обструктивная болезнь легких – прим. перев.] Но вы были еще в больнице, хотя большинство просто сказали бы: «Да пошло оно на хрен!» – и ушли домой. Я на самом деле восхищаюсь.
М-м-м, уже лучше.
Он, может, и хочет стащить мою женщину, но хотя бы при этом ублажает мое эго. И против собственной воли, он мне начинает немного нравиться. Один из минусов быть врачом – это необходимость, чтобы наше профессиональное эго поглаживали… много и часто.
– Ого, ты помнишь мой день лучше меня, – прикончив свой пунш, я выбрасываю чашку в мусорку у дверей кафетерия. Когда та отскакивает от края, Кори подходит и бросает ее в корзину. – Хотя ты обо мне слишком высокого мнения. В этом бизнесе мы все живем по одним и тем же правилам, по крайней мере, должны. Ты сам сказал бы: «Да пошло оно на хрен»?
– Конечно, нет. Хотя я новичок, но всерьез отношусь к своей работе. Я был бы там рядом с тобой, даже с закрывающимися глазами, – он
– Бен тоже маньяк, – подхватывает Кристина, сжимая мое плечо. – Этот мужчина форменный трудоголик. С ним практически невозможно улучить минутку наедине. Большой важный доктор, всегда востребованный.
– О, готов поспорить, так и есть, – говорит Кори. – Мне самому непросто приспособиться к двенадцатичасовым сменам и быть готовым к вызовам, так что даже не могу себе представить, каково врачам. Удивляюсь, как вы вообще высыпаетесь, доктор Харди.
Я хотел было ответить, но Кристина встряла и прервала меня.
– Он врач по призванию, очень увлечен. Ты знал, что он самый молодой глава отделения в истории этой больницы?
Почему у меня такое впечатление, будто она продает меня этому парню? Мне не хочется ей об этом говорить, но, судя по выражению его лица, он уже нереально впечатлен. Забавно, что люди обычно автоматически склоняют голову перед врачами, хотя большинство этого ни фига не заслуживают. Иногда я спрашиваю себя, сам-то я заслуживаю, хотя бы немного.
– Хотел бы из первых рук узнать, насколько он увлечен работой, – говорит Кори и заговорщически мне подмигивает. – Меня ставят на смену. Начинаю с завтрашней ночной, с понедельника по четверг, доктор Харди, как и вы.
Слухи подтвердились. Ну просто жесть как прекрасно.
Кристина ахает.
– Уже? Милый, а ты быстр. Обычно на обучение уходит не меньше двух недель. Не могу поверить, что тебя отпускают на самостоятельную работу всего лишь после одной. А ты хорош.
Она так произносит «хорош», будто речь идет совсем не о работе.
– Я хорош, – говорит он. – И даже очень.
Очевидно, что он шутит, но по блеску в ее глазах понятно, что она нет. Господи, почему бы ей просто не трахнуть его прямо тут, и уже покончим с этим?
Хотя стоит отдать парню должное. Он ни разу не взглянул на ее сиськи, а это выдает в нем стальную волю. Потому что они прекрасно выставлены на обозрение в вырезе ее блестящего мини-платья, а кружевные края ее красного бюстгальтера видны каждый раз, когда она наклоняется нужным образом. У меня от них стояк, потому что я не смог удержаться и не посмотреть. Она надела эти красные туфли на шпильке, потому что знает, они делают из меня бесхребетного, и внезапно все, о чем я могу подумать, – это о ней, одетой только в них и как трахну ее у стены.
Может, сейчас в туалете никого нет…
Наверное, у меня реакция молодого волка среди приличной публики, потому что я уже переключился на альфа-режим. И даже специально не свожу глаз с ее туфель, ощущая, как все больше крови приливает к члену.
– Пора уходить.
– Хорошо, – отвечают одновременно Кристина и Кори. С отвисшей челюстью я смотрю на него.
Он расплывается в глуповатой улыбке.
– Ой… Наверное, ты имел в виду только вас обоих. Черт, это неловко. Ладно, детишки, веселитесь. А я пойду напьюсь и закушу парой капкейков, – он жестом указывает в сторону стола с десертами, где три полные медсестры стоят и поглядывают на лакомства.