Облик Огня
Шрифт:
– В том, что даже если бы я ответила тебе взаимностью, из этого ничего бы не вышло, потому что…
Чародейке не удалось закончить фразу – в разговор вмешался вездесущий цирковой вестник, мельтешащий по манежу, словно загнанная лисица и пытающийся докричаться до зрителей, сидящих аж в самых последних рядах.
– А теперь перед вами предстанет, – он, наконец, остановился на одном месте и расставил руки в стороны, – самый смелый, самый опытный и самый непревзойденный дрессировщик белых тигров во всей Неймерии! – он показательно стал издавать звонкие хлопки, заводя публику и заставляя её подражать себе.
На манеж вывалился полный мужчина с аккуратной прической и красиво подстриженными
Тигры менялись местами на специально подготовленных пьедесталах по приказу дрессировщика; лениво, но безотказно перепрыгивали через палку в его пухлых руках; лежа перекатывались по полу, когда он в специальном движении поднимал свой жезл над их мордами; вставая на задние лапы, они неуклюже обнимали его, опуская огромные кошачьи лапы прямо на плечи хозяина. Народ вновь поделился на тех, кто замирал в ужасе от мыслей, что животные могут броситься на любого их них, если им вздумается и на тех, кто жаждал того, чтобы произошло нечто из ряда вон выходящее. Выступление близилось к своему завершению.
– Решай, – прошептала Ноэми, стараясь не перебивать висевшую под куполом тишину. Люди усердно пытались не издавать звуков, своим большинством опасаясь диких животных. Странник в исступлении хранил молчание.
В конце выступления укротитель заставил тигров поклониться и сам следуя их примеру поблагодарил зрителей за внимание. Самец по приказу своего хозяина тут же побрел к выходу, самка же двигалась более упрямо, постоянно останавливаясь на месте и окидывая пришедших на представление диким и суровым взглядом, но дождавшись удара по белоснежному мясистому бедру, тут же начинала двигаться вперед. Мужчина, шедший следом за животными, размахивал открытыми ладонями и улыбался публике, явно довольный проделанной работой. Музыканты стали играть чуть тише, доигрывая последние аккорды, леденящей душу музыки, специально подготовленной для выступления дрессировщика.
Все, включая чародейку и странника, уже начали приходить в себя и благодарить артиста осторожными аплодисментами, как вдруг на манеж вернулась тигрица и сделала еще один круг. Следом за ней выбежал укротитель, расставив руки в стороны и перегораживая собой путь к сидящим в первых рядах зрителям. Зверь внимательно осматривал людей, бесшумно открывая пасть. Музыкантам пришлось начать играть музыку по кругу.
– Эй! – дрессировщик мягко ударил животного по бедру, но самка не отреагировала, она продолжала страшить людей взглядом.
Цирковой вестник, осторожно выглянувший из-за кулис, кинул на пол перед непослушной тигрицей кусок мяса и тут же исчез. Мясо не осталось не тронутым – зверь проглотил кусок, не отрывая взгляда с бесчисленной толпы, но даже и не подумал пойти прочь. Тогда уже терявший терпение дрессировщик приложился еще сильнее к бедру самки. Зверь агрессивно развернулся, продолжая беззвучно разевать пасть и демонстрировать огромные белые, как снег, клыки.
Теперь толпа засуетилась. Озабоченное выражение лица укротителя и полные страха глаза слишком явно демонстрировали то, что ситуация вышла из-под контроля, а решение этой непростой задачи – загнать непослушное животное обратно в клетку – ранее никто не придумывал и ответ еще только предстояло найти. Народ поделился на тех, кто бросился к выходу, на тех, кто посчитал эту ситуацию запланированной концовкой выступления и в улыбке растянул губы, на тех, кто поступил так, как поступили первые и вторые, в нежелании думать своей головой, а в желании просто довериться интуиции, а такие, которые были как Сарвилл и Ноэми в силах постоять за себя, просто ждали дальнейшего развития событий. Теперь под нависшим сверху куполом никто не сдерживал эмоций. Женщины кричали, мужчины аплодировали, одни дети смеялись, другие плакали, а музыканты наигрывали одну и ту же мелодию снова и снова, пытаясь превратить этот бардак в нечто заранее запланированное.
Тигрица прыгнула на дрессировщика также лениво как делала это несколькими минутами ранее, но теперь не через деревянный жезл, а на него. Мужчина отскочил вправо довольно ловко для своей комплекции, не позволив хотя бы одному когтю остаться в своем теле. Самка, грациозно переставляя лапы, развернулась в его сторону и снова накинулась на хозяина, на этот раз сбивая дрессировщика с ног. Зрители загудели, когда зверь разорвал артисту тунику на груди, а кровь хлынула на арену.
– Снимай иллюзию! – Сарвилл словно внезапно проснулся, проспав на какую-то серьезную встречу. – У нас мало времени! Снимай иллюзию, Ноэ!
– Davoin’te lana fial’h! – произнесла чародейка, когда клыки тигрицы неслись к шее укротителя.
Странник вновь почувствовал холод, окутавший на этот раз не только его, но и всех, кто окружал злосчастный манеж, заставляя оставшихся в цирке в недоумении обхватывать себя руками и оглядываться. Мурашки снова пробежали по его коже, забравшись под рубаху они пронеслись по спине, оставляя за собой частокол из волос. Когда магия прекратила свое действие и вернула воздуху вокруг привычную температуру, странник бросил взгляд на арену, где и сейчас, тяжело дыша, лежал дрессировщик. Однако его усы более не красовались на все том же пухлом лице, но с бороздами глубоких морщин, длинные до плеч волосы грязными седыми прядями ложились на пол, а с его окровавленной груди соскочила белая худая кошка, которая тут же, поджав уши, убежала прочь.
– Если мы снимем иллюзию и узнаем его истинное лицо, что тогда?
– Оставим это на волю случая, – чародейка выругалась, когда пробегающий мимо мальчишка сильно врезался в нее. – Тут есть несколько вариантов. Мы либо подкараулим его сразу после представления, либо выследим, где он остановился, и навестим шарлатана прямо в месте, которое он выбрал для ночлега.
Сарвиллу приходилось идти медленнее и постоянно сбивать шаг, потому что чародейка не особо торопилась и шла медленной походкой.
– А что, если у него уже вовсе нет наших денег и вся эта затея обречена на неудачу?
– Поверь мне, он найдет деньги за пазухой у самого дьявола, если мы пригрозим рассказать обо всех его деяниях местному барону. – Чародейка остановилась внутри узкой арки и сорвала со стены плакат, сунув его под нос страннику. – Ты не первый, кто оказался слишком доверчивым к махинациям подобного рода. Награда в тысячу ситемов, Сарвилл. Кажется, в Дордонии у тебя появился достойный конкурент. А вот и цирк…
– Воды, прошу… – прохрипел мужчина с тугой окровавленной повязкой на груди, очнувшись в комнате с плохим освещением. Сарвилл не пошевелился, его руки были скрещены на груди, а в глазах можно было увидеть нехороший блеск.
– Приятно снова встретить вас, господин Вонн… Или лучше сказать мастер Вонн? – Странник изобразил что-то очень непохожее на улыбку. – А быть может самый непревзойденный дрессировщик белых тигров во всей Неймерии? А вернее всего самый разыскиваемый в Аарде мошенник. – Он постучал указательным пальцем по объявлению с изображением иллюзиониста, которое держал в другой руке.