Обман и чудачества под видом науки
Шрифт:
Окаменелости же — просто остатки допотопной флоры и фауны.
Если всё это правда, тогда горные породы должны содержать окаменелости в порядке, отличном от эволюционного, притом не реже, чем в эволюционном порядке. (Всё же Прайс делает допущение, что сначала должны идти захоронения морской жизни, потом — сухопутной, а в последнюю очередь — ископаемые птицы.) Именно так и происходит: Прайс даёт изображения и описания «перевёрнутых вверх тормашками» пород. Чтобы их объяснить, геологи обычно выдумывают тектонические складки и разрывы.
«Мало в какой выработке последних лет не находят хотя бы
Для неискушённого читателя сказанное действительно похоже на правду. Откуда обывателю знать хотя бы о бесчисленном количестве признаков, по которым геологи отличают разлом от складки? Часто, конечно, можно и на глаз. Если же нельзя, то опытный геолог всегда знает, на что обратить внимание. В той же складке пласты могут переворачиваться, давая окаменевшие следы ветра, трещин на глине, отпечатков дождя или ног… в перевёрнутом виде. Трилобитов находят лапками вверх. У массивных ископаемых фрагментов центр тяжести далёк от равновесного положения. И так далее. Что же касается разломов, то при них должна быть как минимум чётко различимая трещина, а то и гладкие соприкасающиеся грани пород, прочие механические свидетельства сдвигов.
Когда Прайс описывает свои вверхтормашечные напластования и заявляет, будто нет никаких признаков складчатости или разломов, то это не соответствует действительности. Всего-то и нужно изучить каждый конкретный пример Прайса по первоисточникам и найти в изобилии все приметы, которые указывают на разрывы или складки и не имеют притом никакого отношения к окаменелостям. Например, Прайс нашёл, где старший пласт Чифа, одной из Скалистых гор, лежит на младшем. Целых семь фотографий на страницах “The New Geology” изображают эту гору (одна даже на титульном листе), а так и не сказано, что на Чифовом поде линия разлома отчётливо видна, что только сдвиг вдоль этого разлома мог отполировать склон горы. Или вот перевёрнутая, сказать, гора Харт в Вайоминге, о бросающемся в глаза 40-километровом разломе которой почему-то тоже ни слова.
Ещё Прайс замалчивает крайнюю малочисленность вверхтормашечных наслоений в сравнении с десятками тысяч примеров, когда окаменелости залегают в правильной эволюционной последовательности. По сути, частота исключений такова же, какую можно ожидать от частоты тектонических разрывов и складок. Сама по себе относительная датировка геологических напластований была превосходно разработана ещё до популярности эволюционизма, а в последнее время радиоизотопные методы подтвердили её полностью.
В отношении останков гоминид Прайс следует пророчице Елене Уайт, основавшей секту субботников. В её книге “Spiritual Gifts” (1864) говорится:
«Если какой грех и превысил другой по навлечению истребления человечества потопом, им было преступное смешение человека и животного, изгладившее образ и подобие Божие. Началась путаница… Каждый животный вид, сотворённый Господом, был сбережён в ковчеге. Кто не сохранил видовой чистоты и не был творением Божьим, остался на потопное истребление. Да и после потопа продолжалось скрещивание человека со зверем, заметное по бесчисленному разнообразию животных видов и рас людских».
«И я уверен, — как-то проговорился Прайс: — сестра Уайт провидела нам в руководство… Не сомневаюсь, что не будь даже её слов, мы бы и сами впали в путаницу и недоумение от этого видового вопроса»
^1
.
Уайтовские откровения о межвидовом скрещивании куда-то пропали из последующих изданий её книги (так же как из второго издания «Майн Кампф» исчезли упоминания о происхождении неариев от скрещивания арийцев с обезьянами). И только Прайс остался верен её перлам. По его мнению, допотопные люди были истреблены настолько хорошо, что останков до сих пор не найти.
«Уже говорилось, насколько Господь желал уничтожить безбожную расу. Должно быть, Он хорошо поработал и похоронил их глубже, чем мы могли до сих пор докопать».
То, что открыто палеоантропологами, осталось от послепотопных людей.
Ранние адвентисты часто выставляли отсталые народы (африканских бушменов и нама-готтентотов, корнеядных индейцев) потомками зоофилов, а несколько раз эти предположения выдвигались в отношении вообще всех негров. Но Прайс так далеко не зашёл. Для него чёрные и жёлтые люди произошли от другого смешения — смешения чистокровных рас при строительстве Вавилонской башни. Современные обезьяны, видимо, являются гибридными людьми. Вот как Прайс это формулирует:
«Палеонтология не даёт нам никаких ясных и положительных свидетельств в поддержку того, что антропоиды существовали до глобального катаклизма или Всемирного потопа. Ныне существующие человекообразные обезьяны могут оказаться продуктом современных условий, подобно негроидам и монголоидам. И если выбирать между теорией вырождения или гибридизации людей в обезьян и теорией развития понгид в человека, не думаю, что выбирать мне придётся долго. Как и всякому другому хорошоинформированному учёному»
^2
.
Саму идею, что высшие приматы являются не животными, а низшими людьми, отстаивали многие постренессансные естествоиспытатели, начиная лордом Монбоддо и кончая Иваном Сандерсом — американским автором популярных книг о животных. Монбоддо считал орангутанов людьми, что вдохновило Р. Пикока на персонаж Оурана Готтона из романа “Melincourt”. Того же мнения Сандерсон был о гориллах:
«Наблюдая этих существ в жизни, слушая их возгласы и разговоры, я только и могу, что видеть их деградацией человеческого существования».
(Последним вкладом Сандерсона в зоологию стала статья в июньском выпуске “True” за 1951 год о свежих динозавровых следах на пляже западной Флориды.)
Прайс же, разумеется, исходит из доктрины субботничества. Подобно Великовскому, у него обострена религиозная мотивация на выгораживание Ветхого завета. Но в этом ли сила, которая заставила умного человека пойти на одинокую фриковость? Прочие побуждения проявляются изредка, когда он пишет, как «пришлось взяться за труд преображения геологической науки почти что в одиночку», но в целом его книги удивительно чисты от самовлюблённости большинства лжеучёных. Стиль у Прайса спокойный, простой, ясный. Так, например, без ожидаемой озлобленности, он описывает трудности с признанием: