Обман и обольщение
Шрифт:
Тревор рассмеялся и заметил:
– Твой папа настоящий борец, не правда ли? Неудивительно, что он заработал столько денег.
Когда они дошли до садовой калитки, Тревор спросил:
– Тебе понравился сегодняшний вечер?
– О да. Было очень весело.
Тревор оперся о каменную стену и внимательно посмотрел на ее лицо, освещенное лучами луны.
– И ты простила меня за то, что я уделял внимание леди Салли? – с улыбкой спросил Тревор.
Маргарет отвела глаза.
– Леди Салли пусть катится подальше, – сухо
Тревора радовало, что Маргарет успела привязаться к нему.
– Что будем делать завтра ночью? – спросила она.
– Завтра мы никуда не пойдем, у меня другие планы.
– Другие планы? – Это сразу привлекло внимание Маргарет.
– Боюсь, что да. У меня деловая встреча в «Ройяле», которую я не могу перенести.
– Это казино, не так ли? Что ж, превосходно! Я всегда хотела попасть в игровой клуб.
– Я не возьму тебя с собой.
– Почему?
– Я, как ты знаешь, не соблюдаю приличий, но даже мне не придет в голову повести приличную девушку в игровой клуб!
– Почему? Разве женщин туда не пускают?
– Только женщин определенного типа.
– Любовниц и дам полусвета?
– Совершенно верно.
– Жизнь очень несправедлива к женщинам. Мы лишены всего интересного и увлекательного.
– Пожалуйста, не читай мне суфражистских лекций. Я не могу изменить мир, а если бы даже мог, не стал бы этого делать. Меня все устраивает.
– Еще бы, ведь ты мужчина!
– А ты женщина. Так что смирись с существующим порядком вещей. Уверен, ты великолепно проведешь время на балу в посольстве.
Маргарет поморщилась:
– Что за удовольствие танцевать с толстыми неуклюжими послами, которые наступают тебе на ноги?
– Я понимаю тебя, – с улыбкой заметил Тревор. Маргарет быстро ухватилась за его слова:
– Тогда можно, я пойду с тобой?
– А что, если тебя кто-нибудь узнает?
– Вряд ли. Сейчас карнавал, и я думаю, многие будут в костюмах. Если я закрою лицо, меня никто не узнает.
– И все же это рискованно.
– Я думала, ты любишь рисковать.
– Не будем это обсуждать. Я не возьму тебя с собой, и точка.
Она хотела возразить, но Тревор заключил ее в объятия и поцеловал.
Поцелуй был откровенно чувственным. Маргарет испытала ни с чем не сравнимое блаженство.
Тревор разжал объятия и взял в ладони лицо Маргарет. Он нежно прикусил ее нижнюю губу и стал посасывать ее.
Маргарет обвила руками его шею и прильнула к нему, желая большего.
Однако Тревор отстранился от нее, а потом запечатлел на ее губах страстный поцелуй, вышел через калитку и исчез в темноте.
Маргарет осталась в саду. Губы покалывало от его поцелуев. Она опасалась, что наступит момент, когда Тревор подчинит ее своей воле.
Маргарет приказала себе не думать о подобных глупостях. Однажды она встретит своего принца – мужчину, который будет не только желать, но и любить ее. А пока она будет веселиться. И если Тревор полагает, будто его поцелуи, какими бы сладкими они ни были, помешают ей, то он сильно заблуждается.
– Сент-Джеймс не сел ни на один из кораблей, отплывших в Англию. Я узнал об этом час назад.
Луччи хмуро посмотрел на человека, стоявшего рядом, а потом окинул взглядом разодетую толпу, наполнявшую гостиную.
– Пойдем со мной, – приказал он. Глава египетского порта вышел за ним в сад, и они спустились вниз по усыпанной гравием дорожке.
– Синьор Саллах, когда нас окружают британские чиновники, надо говорить тихо. Я не хочу, чтобы Сент-Джеймс узнал о том, что я ищу его, раньше, чем он окажется передо мной на коленях.
– Ясно. Мои люди проверили списки пассажиров всех кораблей, которые отправлялись из Каира на следующий день после ограбления. Сент-Джеймс не поехал в Лондон. Он направился в Рим.
– В Рим? Вы уверены?
– Уверен. – Спутник Луччи явно оскорбился таким вопросом. – Он не сделал попытки скрыть свою личность. Видимо, не опасался, что вы станете преследовать его.
– Он дурак. – Луччи подумал о своей прелестной жене, о том, как над ней надругались. Его гнев с каждым днем разгорался все сильнее. – Я сам поеду в Рим.
Саллах удивился:
– Вы с Тревором давно соперничаете из-за египетских древностей. Зачем тратить столько сил, чтобы вернуть украшение?
– Это вас не касается, – резко ответил Луччи.
– Конечно. Я предоставил вам информацию, которую вы просили.
– Вам за нее заплатят, Саллах, – заверил его Луччи. – Зайдите завтра к моему поверенному. Деньги будут ждать вас.
– Вы щедры, как всегда, – сказал египтянин. – Благодарю вас.
– Вы заслужили это. А теперь оставьте меня.
Саллах поклонился и произнес:
– Передайте мои искренние пожелания вашей супруге. Я слышал, она заболела. Надеюсь, ничего серьезного.
Саллах вернулся к гостям. Луччи остался в саду, сел на каменную скамью, стоявшую среди пальм, и вновь погрузился в мучительные раздумья о юной жене.
Изабелла отказывалась от еды. Она не разговаривала, не выходила из своих покоев. Просыпалась среди ночи, рыдала. Не подпускала его к себе.
– Я успокоюсь, лишь когда узнаю, что его нет в живых.
«Скоро, моя милая, скоро это произойдет».
Следующей ночью Тревор шел через роскошно убранные комнаты «Ройяла», ему почему-то было не по себе. Хотя его черный вечерний костюм сидел на нем безупречно, теперь Тревору, когда он пробирался сквозь толпу рыцарей, крестьян, принцев и демонов, казалось, что именно он вырядился в какой-то дурацкий маскарадный костюм. В отличие от него все эти люди пришли в игровой клуб с какого-нибудь костюмированного бала или собирались на него и потому были одеты соответствующим образом.