Обман и желание
Шрифт:
Он не торопясь спустил с ее плеч лямки бюстгальтера и цепким взглядом заскользил по ее гладкой груди. Но Джейн не обратила на это внимания. Она была слишком довольна собой и слишком взволнована предстоящей схваткой… Она видела в его пристальном взгляде только восхищение и похоть.
Он взял ее быстро, почти мгновенно, предоставив ей самой достигать вершины наслаждения. Потом оперся на локоть, глядя на нее.
— Как ты обнаружила, Джейн?
Вопрос удивил ее: в неистовстве последних нескольких минут она забыла об их тайне. Она приподнялась и потянулась за бокалом.
— Я думаю, это мой секрет, как ты считаешь? Достаточно сказать, что я сделала это. И очень рада. Я думаю, мы могли бы составить грозную команду, так ведь? На самом деле, ведь ни один
— О чем?
— Ну, я знаю, что ты в действительности не сын Дины. Но скажи, будь добр, кто ты на самом деле?
Он протянул руку и лениво достал шелковый шарф из кармана пиджака.
— Этого, радость моя, ты никогда не узнаешь, — сладко проговорил он.
СТИВ
Стив родился в Вермонте, в Новой Англии, в маленьком городке у юга канадской границы. Он был третьим из шести детей в семье. Его отец работал на мельнице, и они жили в маленьком плохоньком домике, где обычно селили рабочих с мельницы.
Но маленький мальчик Стив совсем не был несчастлив. Лес на краю города был местом его игр, летом он купался в озере, а зимой, в мороз, катался на коньках и на санках с холмов, окружавших городок. Его не угнетало то, что штаны ему великоваты, что до поношенного костюма он еще не дорос, а ноги часто выпадают из ботинок. Он был сыт, его мама была доброй и вкусно готовила. И неважно, что ужинать садились в половине шестого, а не в семь или восемь, как было принято у более состоятельных родственников. В те далекие дни счастьем для него были воскресенья и каникулы, когда забывалась противная душная школа, расфуфыренные дети, которые жили со своими родителями на широких улицах со стрижеными газонами. Он не был самолюбив, если только в этот момент не был капитаном футбольной команды или участником состязаний по плаванию. В этом случае его было очень легко задеть. Стив для своего возраста был высок и хорошо сложен, любой вид спорта легко давался ему.
Когда Стив стал подрастать, он понял, что есть еще много ценностей в жизни. Внешний вид стал приобретать для него значение: модные ботинки, кожаные куртки, автомобили… Стив понял, что его семья не может позволить себе подобные вещи.
«Будь выше этого, мы же не ходим с протянутой рукой, — говорила его мать, когда он жаловался, что у него старые джинсы. — Довольствуйся тем, что у тебя есть». Но он не мог согласиться с ней. Девочки из его класса начали хихикать над его вытянутыми на коленях джинсами. Он старался не замечать этого, достигая все новых и новых успехов в спорте, продвигаясь в учебе. У него был быстрый ум, он схватывал все на лету, ему не требовалось готовиться, чтобы блестяще ответить урок.
В шестнадцать лет Стив впервые испытал унижение. Ее звали Лиза-Мария Форд, и, по признанию всех мальчишек, она была самой хорошенькой девочкой в городе. Блондинка со вздернутым носиком и волосами, завитыми на концах, она была маленького роста, но с развитыми формами. Ее высокая грудь заставляла юношей оборачиваться ей вслед.
Как все мальчики, Стив положил на нее глаз и подумывал о том, как бы оказаться с ней наедине. Но прошло много времени, прежде чем он осмелился что-то предпринять. Несмотря на свою привлекательность, она слыла вредной девчонкой и отказывала всем парням, пытавшимся назначить ей свидание. Стив понял, что будет уязвлен, если получит подобный отказ.
Однажды он поймал на себе ее взгляд, очень красноречивый, мечтательный, полный желания, и это дало ему нужный толчок.
Была середина лета, ребята и девушки большой компанией купались и загорали на озере. Как всегда выиграв заплыв, Стив оглянулся на своего преследователя, отставшего по крайней мере метров на двадцать. Выйдя из воды, с блестящими мокрыми волосами, Стив смеялся, глядя назад, положив ладони на свои узкие бедра. Все девушки смотрели на него с восхищением,
В конце дня она собрала свои вещи и отправилась домой. Он догнал ее и пошел рядом. Она взглянула на него с любопытством и удовлетворением.
— Что ты делаешь завтра?
Ее ротик искривился:
— То же, что и сегодня, я думаю. Купаюсь, загораю.
— Но нам не обязательно держаться со всеми, правда? Может, побудем вдвоем где-нибудь?
— А где? Все будут на пляже, ведь так?
Уже в который раз Стив пожалел, что у него нет машины, но машины у него не было, и он не предполагал в скором будущем купить ее. По выходным он работал в гараже Рея Малалье: мыл машины, иногда делал мелкий ремонт, но на то, что он зарабатывал, машину купить было просто невозможно. Если только когда-нибудь… А пока надо было лишь много и усердно работать…
— Я знаю другую бухту, красивее… — У него сдавило горло. Теперь он не был таким уверенным, как прежде.
Довольно долго она не отвечала. Должно быть, Лиза-Мария действительно влюблена, во всяком случае, так она сказала своей подруге Хелен Мейбери. Потом, слегка пожав плечами и отвернувшись, она сказала:
— Хорошо.
Они договорились встретиться на Мейн-стрит, возле банка. Он ждал ее в тени вязов рядом с пожилым мужчиной, который, сидя на деревянной скамеечке, наблюдал за машинами на дороге. Время шло медленно, а она все не приходила. Он уже подумал, что больше ждать незачем, как вдруг увидел ее, идущую по улице. На ней были элегантный удлиненный пиджак алого цвета и шорты; она выглядела невероятно красивой.
— Привет.
— Привет.
Они сразу направились к озеру. Дорога уводила их к городской окраине, взбиравшейся на холмы, и дальше, сквозь прохладный хвойный лес, где прошлогодние еловые иголки создали великолепный мягкий ковер. Когда они вышли из лесного полумрака, их взору открылись озеро и бухта, как бы спрятанная за деревьями. На обычном месте сбора компании никого не было видно, но от воды доносились голоса.
День стоял замечательный, волшебный, какой запоминается на всю жизнь и о котором может напомнить потом даже малейший звук или запах… Для Стива этот день ассоциировался с песней группы «Бич Бойз», в которой поется: «И мы будем веселиться, веселиться, веселиться», хотя последние шесть месяцев дела складывались хуже некуда. Плохо было с деньгами, девушка старшего брата Стива, (а его заработная плата составляла больше половины семейного бюджета) оказалась в интересном положении, и он был вынужден жениться на ней. В то же самое время отец, совсем сникший под грузом жизненных проблем, начал выпивать, к тому же на фабрике, где он работал, ходили слухи о грядущем сокращении рабочих.
Как бы то ни было, пока они не были обречены на нищету. И в этот день Стив и Лиза-Мария купались, загорали и много говорили. Зашла речь о будущем, и Лиза-Мария сказала, что она будет продолжать учебу. Стив знал, что, хотя он достаточно подготовлен, чтобы получить хорошее образование, он не сможет продолжать учиться и будет вынужден искать работу, чтобы помогать семье.
Позже, много позже, он впервые поцеловал ее. Когда его тело прижалось к ее мягкой, теплой коже, он забыл социальное неравенство и свою нерешительность и уже не сомневался, сможет ли он любить ее как настоящий мужчина. И хотя он уже много раз целовался с девушками во дворе за гимназией и прочитал много секс-журналов, которые обычно лежат на верхней полке в магазине, он иногда думал, что будет, когда все зайдет немного дальше, понравится ли он своей девушке, не разочарует ли ее. Но когда он обнял Лизу-Марию, то забыл и об этом. Как бы то ни было, сегодня он только целовал ее — немного дольше и нежнее, чем он целовал тех девушек за гимназией. И хотя это был только поцелуй, что-то подсказывало ему, что, когда придет время, он все сделает инстинктивно.