Обман
Шрифт:
— Нокс? — снова спросила я.
— Спи, принцесса, — он поперхнулся словами.
Я подняла голову. Не в силах ясно видеть в темноте, я потянулась к нему. Он перехватил мою руку прежде, чем та коснулась его щеки.
— Пожалуйста, позволь мне прикоснуться к тебе.
Нокс откашлялся.
— Нельзя.
— Прикасаться к тебе? — спросила я, пытаясь понять.
— Нет… — его тон вернулся к бархатистому рокоту, который я обожала. — …кое-что, что ты сказала ранее сегодня.
Я покачала головой, моя рука все еще была в плену его хватки. Я не пыталась убрать ее, но расслабилась,
— Я не помню, что сказала. Я много чего говорила.
— Ты сказала, что твоя мать хотела, чтобы ты вышла замуж за Спенсера и родила детей.
Я усмехнулась.
— Думаю, этот план полетел ко всем чертям.
— Дело не в Спенсере. Я хочу знать, как ты относишься к детям.
Я села повыше и натянула простыню на грудь. Все это время он крепко сжимал мою руку, как будто не мог меня отпустить, как будто на этот раз я была его спасательным кругом.
— Не знаю… мне кажется, я слишком молода. — Я пожала плечами. — Думаю, что моя мама родила меня, когда была примерно моего возраста, но сначала я хочу других вещей.
— А в будущем?
— Наверное, — призналась я.
Нокс отпустил мою руку.
— А я не знаю.
Его заявление прозвучало окончательно, как будто дебаты не были вариантом. Эти слова просверлили маленькую дырочку в моих невысказанных мыслях. Я никогда не тратила много энергии на эту тему, но я также не думала, что смогу полностью списать это со счетов.
— Думаю, этот разговор преждевременен.
Теперь он тоже сел, прислонившись, как и я, спиной к изголовью кровати, и мы оба уставились в темноту.
— Джослин умерла из-за меня.
Мое дыхание замерло, я опасалась, что, если как — то отреагирую, он замолчит.
— В письме была правда, — продолжал он. — Если бы не я, она была бы жива. Я убил ее.
Я повернулась к нему. Мои глаза уже достаточно привыкли к темноте, чтобы различить его профиль: выступающий лоб и прямой нос. Я не могла видеть его высокие скулы, но я знала, что они были там. Даже в тени я заметила это движение, то, как его точеная челюсть напряглась, когда он сжал кулаки и обдумывал свои следующие слова.
— Ее семья, — продолжал Нокс, — уже много лет судится со мной по гражданскому иску. Это стало достоянием общественности. Мои люди сделали все, чтобы этого не произошло, но что имеем, то имеем. Я не уверен, почему твой отчим или Эдвард Спенсер решили, что это нужно обнародовать, кроме как для того, чтобы показать тебе, какой я монстр. Но в письме были ложные сведения — я не мешал ее родителям видеться с ней. Они не пришли. Я знаю, ты ненавидишь своего отчима, и тебе следовало бы. Но я бы никогда никому не пожелал разлуки, которую Джо пережила со своей семьей.
Его подбородок упал на грудь.
В темноте я потянулась к нему, нашла его большую руку, ту, что держала мою, и снова переплела наши пальцы.
— Я не верю, что ты причинил бы боль человеку, которого любил. И я знаю, что ты любил ее. Я не против. Нокс, ты носил обручальное кольцо до «Дель-Мара». Я не знаю, что ты там себе придумал, но ты не убивал ее.
— Я так и сделал. Ее кровь была на моих руках.
Я не была уверена,
— Это же не в буквальном смысле.
Он повернулся ко мне и поднял обе руки, выпустив мою.
— Именно это я и имею в виду. Буквально, — сказал он, держа их в воздухе.
— Перестань. Теперь ты пытаешься напугать меня, и это не сработает.
— Я не пытаюсь тебя напугать. Я пытаюсь сказать тебе правду.
Я потянулась к его лицу.
— Какое это имеет отношение к твоим запретам? Безопасность? Дети? Каким-то образом они связаны.
— Она была импульсивной… любила ходить туда-сюда. Меня часто не было дома. У моего отца был ужасный период, когда рынки рухнули. Это было примерно в то же время, когда умерла моя мать. Я только закончил аспирантуру и понимал финансовый климат лучше, чем он. Все изменилось с тех пор, как он основал «Деметрий Энтерпрайзис». Я работал без остановки и путешествовал больше, чем сейчас. Я знал, что Джослин это не нравится, но я просто продолжал обещать ей, что однажды у нас будет больше времени.
Отпустив его щеки, я поцеловала одну из них и обхватила руками его тело, положив голову ему на грудь. Я хотела утешить его и быть рядом. Я хотела поддержать своего сильного мужчину, когда он, наконец, освободил некоторые из своих тайн.
Нокс вздохнул и снова положил руку мне на плечи, его слова вибрировали в его груди.
— Делорис начала работать на нас с Джослин. Она понимала, что некоторые сделки, заключенные Ореном, могут обернуться против нас. Я постоянно говорил Джо, чтобы она была осторожна и держала меня в курсе. Иногда я думаю, она специально пыталась расстроить меня, чтобы я обратил на нее внимание. Это был безумный танец. Я поглощен работой, а она делала что-нибудь, что злило меня. Мы ссорились и мирились. Но дело в том, что я действительно не замечал ее. Я был просто одержим «Деметрий Энтерпрайзис» и доказывал, что способен продолжать то, что начал Орен.
— Что случилось? — спросила я, моя голова все еще лежала у него на груди.
— У нас не было времени на детей. Мы оба это знали. Я настоял, чтобы она сделала что-нибудь, чтобы случайно не забеременеть. Ей вставили одну из этих штуковин, внутриматочную спираль, так по-моему это называется.
— Это не помогло?
Я почувствовал, как он покачал головой.
— И да и нет.
— Джо только что поняла это. Она никому не сказала, даже мне. Никому, кроме Делорис. — Он глубоко вздохнул. — А я и не знал. Если бы я знал, я бы никогда…
— Нокс.
— Она ушла из нашей квартиры. Не отсюда. Я переехал… после. Во всяком случае, она поехала в Рай. Он был моим, нашим, с тех пор как не стало моей мамы. Джослин хотела сделать мне сюрприз. Я должен был быть там после работы. Я не знал, — повторил он. — Она хотела, чтобы мы остались одни, чтобы объявление вышло особенным. Она заставила всех покинуть дом, даже Сильвию. Я постоянно говорил ей, чтобы она оставалась в безопасности. Она обещала.
Страх наполнил мое тело тяжестью в животе, его слова звучали хрипло, сочась болью и сожалением.