Обмани меня
Шрифт:
Она нахмурилась, улыбка исчезла, а брови сошлись в попытке истолковать причину моей позы.
– Доброе утро, Ксандер, - настороженно произнесла она.
Я кивнул, но промолчал. Склонив слегка набок голову, она посмотрела на меня. И, еще сильнее нахмурившись, спросила:
– Ты завтракал?
Я покачал головой. Поднявшись с места, она начала собирать со стола свою газету и чашку с чаем.
– Мама… - я посмотрел снизу-вверх на нее, но она продолжала
Потом поспешно прошла в дом, чтобы приготовить мне завтрак, о котором я ее не просил. Видимо, она все правильно поняла по моему взгляду и теперь пыталась избежать разговора, которому просто необходимо случиться. Она хранила эту тайну неделями. Нет… годами. Она прекрасно знала, что случилось с родителями Эйвери, а мне были просто необходимы ее ответы на мои вопросы. Я должен был выяснить, насколько сильно мы запутались в этой паутине обмана и лжи.
Я последовал за ней на кухню и стал наблюдать за тем, как она достает продукты из холодильника.
– Мама?
Она проигнорировала меня, поэтому я подошел к ней со спины и схватил за запястье, когда она потянулась за очередным продуктом.
– Прекрати, мам, - я развернул ее к себе и захлопнул дверцу холодильника.
– Я могу тебя кое о чем спросить?
Она посмотрела в мои глаза, но ничего не ответила. Я встретил ее пристальный взгляд.
– Могу?
Ее плечи поникли, и я понял по выражению лица, что она сдалась. Она кивнула. Неохотно.
– Ты когда-нибудь собиралась рассказать мне о родителях Эйвери? Собиралась когда-нибудь рассказать мне, что я..?
– слишком тяжело было произнести эти слова вслух, потому что они слишком реальны.
Она решительно покачала головой:
– Я не хотела, чтобы ты узнал. Я ради тебя не хотела, чтобы это выяснилось.
Я хмыкнул:
– Значит, ты никогда не была знакома с родителями Эйвери?
– я знал ответ, но хотел услышать это от нее.
Она снова покачала головой, на этот раз медленно:
– Как ты узнал? Твой отец ведь все тщательно скрыл.
Недостаточно.
– Маркус, - этого единственного слова было достаточно для объяснения.
Мы оба знали, что Маркус достаточно изобретателен и у него есть хорошие связи, как и у моего отца. Она кивнула.
– Ты расскажешь мне, каким образом ты стала частью жизни Эйвери?
Она вздохнула, а затем села за стол, ожидая, что я к ней присоединюсь. Как только я сделал это, она потянулась и взяла мои руки в свои:
– После той ночи я не могла перестать думать о людях, которые были в той машине, и кто их потерял. Как их жизнь изменилась после этой трагедии.
Я попытался высвободить свою руку, но она крепко ее держала. Не только ее мучили мысли о той семье, которую разрушил я. По крайней мере, она нашла в себе достаточно сил, чтобы выяснить
– Я узнала, что у них осталась маленькая дочка, и, когда узнала, что ее собираются отдать под опеку… Я просто захотела убедиться, что она будет в порядке. Поэтому решила посетить ее, представившись другом семьи в тот и последующие разы.
– Почему ты не рассказала мне?
Она нахмурилась:
– Ты был виновен в той аварии. Я не могла допустить, чтобы ты погряз в чувстве вины. Ты бы тогда больше никогда не вернулся домой. Мне надо было сказать тебе, что ты оставил девочку сиротой?
– Ты же не думаешь, что я не заслуживаю этого чувства вины?
– я покачал головой и вырвал свою руку.
– Я заслуживаю большего. Я должен был понести ответственность за все это.
– Нет, это был несчастный случай, - она сжала вторую мою руку, заставляя посмотреть, но я не мог сделать это.
– Ты был зол и тебе было больно. Ты не мог мыслить ясно, Ксандер.
– Ты и папа продолжали говорить себе, что это был несчастный случай, хотя вы не должны были впутывать себя в дело, в котором облажался я.
Я встал, провел рукой по волосам и посмотрел на нее сверху вниз:
– Я не желал никому смерти, но и несчастным случаем это не было, потому что я был невменяемым. Я был под кайфом, пьяным и взбешенным, - я с силой тыкаю себя в грудь пальцем с каждым произнесенным словом.
Оперевшись ладонями о стол, я наклоняюсь, чтобы она смогла посмотреть мне в глаза и увидеть, что я за человек на самом деле. Не только то, что она не хотела видеть, но и то, что она пыталась скрыть от других:
– Это было токсическое сочетание, которое снесло мне крышу, и за это поплатились все, кроме меня.
– Нет, Ксандер, - она встала и обхватила мое лицо ладонями.
– Неужели ты не понимаешь, что заплатил за это? Независимо от того, сколько бы времени твое имя обливали грязью или сколько бы времени ты провел в тюрьме, это не сравнится с той болью, которую ты чувствуешь внутри себя, - она постучала пальцем по тому месту, где бьется мое сердце.
– Двенадцать лет ты ходишь и живешь с этой болью. Ты не мог спать, ты пытался стереть это из памяти с помощью выпивки и женщин, да, я знаю о женщинах, - она вздернула бровь, давая понять, что, либо папа, либо Йен, ей рассказали о череде женщин, прошедших через мою жизнь.
Рукой она погладила меня по лицу:
– А теперь ты влюблен в Эйвери… и ты можешь потерять ее. Так что не говори мне о том, что ты не заплатил, - она прищурилась, тревога появилась на ее лице.
– Она знает?
Я покачал головой:
– Не знаю, как сказать ей об этом.
Она убрала руки от моего лица и села обратно на стул:
– Я не могу сказать тебе, что делать. Я виновата во лжи и перед ней тоже, и... она настолько особенная девочка, в смысле, женщина, но для меня она навсегда останется маленькой рыжеволосой, сильной и бойкой девчушкой, которая делала вид, что ее не сломало случившееся.