Обманщик
Шрифт:
СКОТТС. ВОСЕМЬ ВЕЧЕРА. ОМАРЫ ЗА МНОЙ!
Раус выругался. Значит, раньше утра он домой не доберется. Его машина осталась на стоянке аэровокзала; если бы он не вернулся, то, как всегда, исполнительная фирма, конечно, забрала бы машину и возвратила ее вдове.
На бесплатном автобусе авиакомпании Раус доехал до стоянки, сел в свою машину и снял номер в одном из отелей при аэропорте. Теперь у него осталось достаточно времени, чтобы принять ванную, побриться, немного поспать и переодеться. Раз за все платит фирма, решил Раус, можно будет выпить
Но прежде всего Раус позвонил Никки. Она была в восторге, от радости и облегчения ее голос звенел.
– С тобой все в порядке, дорогой?
– Да, все отлично.
– И все кончилось?
– Да, материал собран, все – за исключением двух-трех мелочей, которые я смогу найти и в Англии. Как твои дела?
– О, великолепно. Все великолепно. Догадайся, что случилось?
– Расскажи.
– Через два дня после твоего отъезда к нам приехал какой-то мужчина. Сказал, что он занимается интерьером помещений для какой-то компании в Лондоне и ищет пледы и ковры. Он купил очень много, все, что у нас было. Заплатил наличными. Шестнадцать тысяч фунтов. Дорогой, мы богачи.
Раус держал телефонную трубку и невидящими глазами смотрел на репродукцию картины Дега на стене.
– Этот покупатель, откуда он?
– Мистер Да Коста? Из Португалии. А почему ты спрашиваешь?
– Темноволосый, смуглый?
– Кажется, да.
Араб, подумал Раус. Ливиец. Значит, пока Никки была в сарае, где они хранили ковры и пледы, предназначенные для продажи, кто-то проник в дом и наверняка установил «жучок» в телефоне. Определенно, мистер аль-Мансур любил страховаться от любых неожиданностей. Если бы Раус позвонил Никки – а соблазн был очень велик – из Вены, с Мальты или Кипра и сказал два-три двусмысленных слова, пришел бы конец и ему, и всей операции.
– Что ж, – бодрым голосом сказал он, – мне все равно, откуда он приехал. Раз он заплатил наличными, значит, он – прекрасный человек.
– Когда ты будешь дома? – взволнованно спросила Никки.
– Завтра утром. Примерно в девять часов.
В знаменитый рыбный ресторан на Маунт-стрит он вошел в десять минут девятого. Его проводили к столику в углу, за которым сидел Сэм Маккриди. Маккриди всегда предпочитал угловые столики. За ними каждый сидит спиной к стене и видит весь ресторан. К тому же за таким столиком удобнее разговаривать, чем сидя бок о бок. «Никогда не подставляй спину», – много лет назад говорил ему инструктор. Потом этого инструктора выдал Джордж Блейк, и он «подставил спину» в застенках КГБ. Маккриди провел немалую часть своей жизни, сидя спиной к стене.
Раус заказал омара «Ньюберг», Маккриди предпочел его холодным под майонезом. Раус выждал, пока официант наполнил их бокалы отличным мерсо, и стал рассказывать Маккриди о загадочном покупателе ковров. Маккриди проглотил кусок омара и коротко бросил в ответ:
– Черт. – Потом спросил: – Вы часто звонили Никки, прежде чем мы стали прослушивать телефоны отеля?
– Ни разу, – ответил Раус. – Это был мой первый звонок – из отеля «Пост-хаус» несколько часов назад.
– Хорошо. И хорошо и плохо. Хорошо, потому что вы не могли случайно что-то сболтнуть. Плохо, потому что аль-Мансур взялся за вас всерьез.
– Боюсь, он взялся даже серьезнее, чем вы думаете, – сказал Раус. – Я не уверен, но мне кажется, ко мне привязался мотоциклист. На «хонде». Я заметил его на стоянке, когда брал свою машину, потом снова увидел у отеля. Когда я на такси ехал в Лондон, мотоциклиста не было видно, но в таком плотном потоке машин нетрудно и затеряться.
– Тысяча чертей, – с чувством произнес Маккриди. – Похоже, вы правы. В дальнем углу бара сидит парочка, которая через щель посматривает в зал. И смотрят они на нас. Не поворачивайтесь, занимайтесь вашим омаром.
– Мужчина и женщина, довольно молодые?
– Да.
– Узнали кого-нибудь из них?
– Думаю, да. Во всяком случае, мужчину. Поверните голову и позовите официанта, распоряжающегося винами. Посмотрите, не вспомните ли его. Прямые волосы, опущенные вниз усы.
Раус повернулся, жестом подозвал официанта. В углу бара, отгороженного от зала ширмой, сидели мужчина и женщина. В свое время Рауса основательно готовили к борьбе с террористами. Подготовка включала изучение сотен фотографий – и не только членов ИРА. Он обратился к Маккриди:
– Его я узнал. Немецкий адвокат. Крайний радикал. На суде защищал группу Баадера–Майнхоф. Потом перешел к ним.
– Конечно. Вольфганг Рюттер. А девушка?
– Не знаю. Но «Роте Армее Факцьон» активно привлекает подростков. Еще одно новое лицо. Они работают на аль-Мансура?
– На этот раз нет. Он послал бы своих людей, не германских радикалов. Прошу прощения, Том, я готов рвать на себе волосы. На Кипре аль-Мансур не приставил к вам своих людей, а я был по горло занят тем, чтобы вы прошли любую проверку ливийцев, поэтому на какое-то время упустил из виду этого параноика Маони. Если те двое в баре – из «Роте Армее», то они работают на ирландца. Я был уверен, что нам ничто не грозит. Боюсь, я ошибался.
– Что же нам делать? – спросил Раус.
– Они уже видели нас вместе. Если они успеют сообщить, то операции конец. Вам – тоже.
– Разве вы не можете быть моим агентом или издателем?
Маккриди покачал головой.
– Этот номер не пройдет, – сказал он. – Если я уйду черным ходом, то большего доказательства им и не надо. Если же я, как все, выйду через главный вход, то меня почти наверняка сфотографируют. Где-нибудь в Восточной Европе меня опознают по фотографии. Продолжайте спокойно говорить, но слушайте меня. Вам нужно будет сделать вот что.
Когда подали кофе, Раус вызвал официанта и спросил, где находится мужской туалет. Маккриди знал, что в туалете постоянно дежурит служащий ресторана. Предложенные служащему чаевые были не просто щедрыми, а несуразно большими.
– За один звонок? Считайте, что уже позвонил, хозяин.
Служащий позвонил в специальный отдел полиции большого Лондона, лично старому другу Маккриди. В этот момент Маккриди подписывал квитанцию об оплате по своей кредитной карточке. Девушка вышла из ресторана, как только он попросил счет.