Обманщик
Шрифт:
– Мне приказано передать, что они будут на террасе, сэр, с другой стороны дома, – сказал Джон.
Маккриди бросил взгляд на имение. Десять лет назад Тимоти Эдуардз женился на дочери герцога, который довольно рано ушел в мир иной, оставив двум своим отпрыскам, молодому герцогу и леди Маргарет, значительное состояние. На долю леди Маргарет пришлось около трех миллионов фунтов. По прикидкам Маккриди получалось, что примерно половина этих денег ушла на покупку хемпширской недвижимости. Он обошел дом и оказался возле колоннады, окружавшей внутренний дворик.
Здесь стояли четыре легких плетеных кресла. Три из них были заняты. Чуть дальше на белом столе с чугунными ножками был накрыт ленч на три персоны. Разумеется, леди Маргарет останется в доме, она всегда обходилась без ленча. Обойдется и он. Двое мужчин поднялись с плетеных кресел.
– Ах Сэм, – сказал Эдуардз, – как я рад, что вы смогли приехать.
«Это просто смешно, – подумал Маккриди. – Мне он, черт бы его побрал, сказал, что это приказ».
Эдуардз бросил взгляд на Маккриди и далеко не в первый раз удивился, почему его чрезвычайно способный коллега опять предпочел приехать в гемпширский дом хотя бы на несколько часов в таком виде, как будто он только что ковырялся в саду. Сам Эдуардз был в начищенных до зеркального блеска туфлях, идеально отутюженных желтовато-коричневых слаксах, шелковой рубашке с шейным платком и блейзере.
Маккриди ответил взглядом на взгляд и тоже удивился, почему Эдуардз держит носовой платок всегда в левом рукаве? Это старая армейская привычка, появившаяся в кавалерийских частях, когда на вечеринках офицеры появлялись в таких тесных брюках, что скомканный платок в кармане брюк мог бы дать дамам повод подумать, будто они надушились чуть больше меры. Но Эдуардз никогда не служил в армии, а тем более в кавалерии. Он попал в Интеллидженс Сервис прямо из Оксфорда.
– Вероятно, вы незнакомы с Крисом Апплйардом, – сказал Эдуардз.
Высокий американец с обветренным лицом техасского ковбоя протянул руку. На самом деле Апплйард был не из Техаса, а из Бостона, а причиной такого цвета лица были сигареты «кэмел», которые он курил одну за другой, и лицо его было не столько загорелым, сколько прокопченным. «Теперь понятно, – подумал Маккриди, – почему ленч устраивается на свежем воздухе». Эдуардз хотел спасти полотна Каналетто от никотина.
– Боюсь, что незнакомы, – сказал Апплйард. – Рад видеть вас, Сэм. Слышал о вас много хорошего.
Маккриди тоже слышал о Крисе Апплйарде (но видел его только на фотографиях) и знал, что тот занимает пост заместителя начальника европейского отдела ЦРУ. Сидевшая в третьем кресле женщина подалась вперед и протянула руку.
– Привет, Сэм, как успехи?
Для своих сорока лет Клодия Стьюарт выглядела превосходно.
Она задержала на нем взгляд и не отпускала его руку на мгновение больше, чем было необходимо.
– Спасибо, Клодия, хорошо. Даже отлично.
Ее глаза сказали, что она не поверила. Женщина всегда предпочитает думать, что мужчина, которого она сама когда-то зазвала в свою постель, не может забыть проведенные с ней дни.
Несколько лет назад, в Берлине, Клодия всерьез увлеклась Сэмом Маккриди. Неудача удивила и обескуражила ее. Тогда она ничего не знала о Мэй – жене Сэма.
В то время Клодия работала в западноберлинском бюро ЦРУ, а Маккриди приехал в Берлин на время с каким-то заданием. Он никогда не говорил с ней о работе. Лишь позднее она узнала, что Сэм вербовал Панкратина – тогда еще полковника. Потом контакты с Панкратиным стали ее обязанностью.
От внимания Эдуардза не ускользнуло, что за внешне ничего не значащими фразами, которыми обменялись Сэм Маккриди и Клодия Стьюарт, скрывается нечто, известное им одним. Интересно, что бы это было, задумался Эдуардз. Его догадка оказалась правильной. Эдуардза не переставало удивлять, что Сэм, судя по всему, пользуется успехом у женщин. Ведь он такой… неухоженный. В Сенчери-хаусе поговаривали, что многие девушки охотно поправляли Сэму галстук, пришивали ему пуговицу. Этому Эдуардз не мог найти разумных объяснений.
– Прими мои соболезнования. Мне очень жаль Мэй, – сказала Клодия.
– Спасибо, – отозвался Маккриди.
Милая Мэй, его горячо любимая и любящая жена. Прошло три года после ее смерти. Мэй всегда ждала его долгими ночами, всегда была дома, когда он возвращался из-за железного занавеса, никогда не задавала лишних вопросов, никогда не жаловалась. Рассеянный склероз может убивать долго, может – быстро. С Мэй болезнь расправилась очень быстро. Через год она была уже прикована к инвалидной коляске, а через два ее не стало. С тех пор Сэм жил в кенсингтонской квартире один. Слава Богу, их сын тогда был в колледже, его вызвали только на похороны, и он не успел увидеть боль и отчаяние отца.
Появился дворецкий – в таком доме непременно должен быть дворецкий, подумал Маккриди, – с подносом, на котором стояли высокие бокалы с шампанским. Маккриди вопрошающе поднял брови. Эдуардз шепнул что-то дворецкому, и тот принес кружку пива. Маккриди отхлебнул глоток. Все смотрели на него. Лагер, фирменный напиток с заграничной этикеткой. Маккриди вздохнул. Он предпочел бы горький эль, неохлажденный, пахнущий всеми ароматами шотландского солода и кентского хмеля.
– Сэм, – начал Апплйард, – мы столкнулись с проблемой. Клодия, введите Сэма в курс дел.
– Речь идет о Панкратине, – начала Клодия. – Помнишь его?
Маккриди кивнул, не отрывая взгляда от пивной кружки.
– В Москве мы поддерживаем связь главным образом через тайники. Непосредственных контактов у нас почти не бывает. Получаем фантастически ценную информацию, платим тоже очень хорошо. Но личных встреч практически нет. Сейчас он направил нам сообщение. Срочное сообщение.
Клодия на минуту замолчала. Маккриди поднял глаза и внимательно посмотрел на нее.
– Он говорит, что в его распоряжении находится незарегистрированная копия военной книги Советской Армии. Подробный план действий армии в случае войны. Для всего западного фронта. Нам нужна эта книга, Сэм, очень нужна.
– Так заберите ее, – сказал Сэм.
– На этот раз Панкратин не хочет воспользоваться тайником. Говорит, что книга слишком толстая. Не войдет. Может броситься в глаза. Он передаст ее только из рук в руки тому, кого он знает и кому доверяет. Он хочет передать книгу тебе.
– В Москве?
– Нет, в Восточной Германии. Скоро ему предстоит инспекционная поездка, которая продлится неделю. Панкратин предлагает передать материалы на самом юге Тюрингии, недалеко от баварской границы. Он проедет по югу и западу страны: Коттбус, Дрезден, Карл-Маркс-Штадт, потом Гера и Эрфурт. Вечером в среду вернется в Берлин. Он хочет передать книгу во вторник или в среду утром. Эти места он знает плохо и поэтому намерен воспользоваться придорожными площадками для стоянки машин. Остальное он продумал: как передавать, как уходить.