Обмен мирами
Шрифт:
Если же без шума не обойдется и в салуне поднимется изрядная суматоха, Омалу следовало затеять беспорядочную пальбу, дабы отвлечь внимание хотя бы части охраны, тогда как марсианин и лев поспешат главным участникам операции на выручку.
Они свернули с набережной в боковой проулок и увидели ионознак, извещающий, что здесь находится заведение Штарха. Остановились, нетерпеливо поглядывая на небо.
– Вот он! – сказал Кимон, указывая на северо-восток.
Над Дженкорой взвилась огненная стрела, будто кто-то запустил одинокую шутиху в честь праздника. Стрела по крутой дуге достигла зенита и превратилась в неяркую, медленно падающую звездочку. Вскоре
– Это Макс! – сказал артист, удерживая на поводке нервничающего Бруно.
Последний участник операции приближался к заранее условленному месту.
– Пора? – спросил Омал, когда «прыгун» Максимилиана Саймака завис над пустырем за лачугами.
Бердо посмотрел на Кимона, тот еле заметно кивнул.
– Да, – ответил авантюрист. – Будь осторожен, Джо!
Омал оглянулся на друзей. Над стеной Большого амфитеатра восходила вторая луна Марса. В ее сиянии клыки Тарка Тарсаса казались языками холодного пламени. Плечи Артура Бердо словно припорошило пеплом. А в полумаске Лоренцо Кимона мерещилось что-то бесконечно чуждое даже этому странному миру.
Лев Бруно встряхнул гривой, подняв тучу серебристой пыли, и оглушительно чихнул.
– Вы тоже будьте осторожны, парни, – обронил Омал и шагнул к двери, из-за которой доносилась зудящая танцевальная музыка.
4
Никто не набросился на него, когда он вошел. И даже не обратил внимания. Омал спокойно уселся за небольшой столик у выхода и потребовал вина. Неторопливо осмотрелся.
Салун был полон. Дребезжал музыкальный автомат. Между столиками топтались парочки. Звенели стаканы. Пьяный ропот смешивался с женским заливистым хохотом. В воздухе стоял запах сигаретного дыма, пота, дешевых духов и разлитого спиртного. Громил Штарха не было видно, хотя таковыми могли оказаться почти все мужчины в зале.
Зрелище унылого пьяного веселья наводило на философские размышления. В старших классах гимназиума Омал любил почитывать труды популярных мыслителей и теперь мог вполне самостоятельно прийти к выводу, что природа человеческая неизменна и не зависит от планеты пребывания.
И в самом деле – вокруг лежат руины древней цивилизации, на многие мили простирается марсианская пустыня, населенная гордыми варварами и диковинными зверями, в космопорте стоят под всеми атомными парами межпланетные корабли, готовые домчать хоть до Венеры, хоть до Сатурна, – да о такой жизни Омал мог только мечтать! – а эти торчат в кабаках как ни в чем не бывало. Пропивают денежки, вырученные на продаже артефактов инопланетной культуры. Отплясывают под аккомпанемент электрических оркестриков. И на все им наплевать.
«Я-то чем лучше их? – подумал Омал самокритично. – Сам целыми днями сижу в кабаках…»
Музыкальный автомат вдруг заткнулся. Танцующие остановились в недоумении. Послышались недовольные голоса. На небольшую сцену выкатился круглый, как бильярдный шар, человечек во фрачной паре и лихо заломленном на затылок котелке. Человечек покрутил тростью и возвестил:
– Леди и джентльмены, дамы и господа! Продолжаем наш праздничный вечер. Сейчас перед вами выступит несравненная мисс Варра Венерианская!
Посетители салуна приветственно засвистели и зааплодировали. А Омал напрягся. План не предусматривал выступления пленницы. Где же Артур и Ларри?
Человечек нырнул за кулисы. В зале начал гаснуть свет. Те, кто все
На сцену вышла она. Омал едва удержался, чтобы не вскочить. Конечно, волосы уложены иначе, и сейчас на ней не легкое платьице из синтешелка, а длинное черное с блестками концертное платье, но он не мог не узнать эти прекрасные белые плечи и загадочный взор кошачьих глаз.
«Анта одели ута?» – спросила она тогда. – «Ты любишь меня?»
«Одели ута ца, босса!» – ответил он. – «Люблю тебя, милая!»
Омал потряс головой. Ма бахт, не его это воспоминания, а Бастера. Это Джо Бастер, а не Омал, встретил в грязном кабачке заштатного шуми-городка с вычурным названием Венобль прелестную аборигенку и влюбился в нее по уши. Влюбился так, что забыл обо всем на свете, даже о карте и записке Ловелла. Это ради нее он угнал крейсер Рудной компании и бежал в систему Урана. Это ее он бросил на Титании… Но почему? У Омала не было ответа.
Музыка продолжала играть, и Варра запела. Омал невольно заслушался. Если не считать «Молитвы о странниках» – это была лучшая песня из всех, которые он до сих пор слышал.
Варра сошла со сцены – какой-то мужчина подал ей руку – и поплыла по залу, поводя в воздухе тонкими пальцами. На краткий миг останавливалась она у столиков, улыбаясь женщинам и посылая воздушные поцелуи мужчинам.
Завороженный ее пением, Омал не сразу сообразил, что направляется Варра именно к нему. Она замерла от него в двух шагах. Голос ее взлетел и рассыпался хрустальными осколками. Последние аккорды заглушил обвал аплодисментов.
Омал поднялся. Он хотел выразить бурю чувств, переполнявших его, но не мог подобрать слова. Этот недостаток с лихвой восполнила Варра. Мечтательная загадочность исчезла из ее взгляда, а кошачьи зрачки сузились.
– Ма бахт, Дшое! – прошипела она и залепила ему звонкую пощечину.
Царский подарок
1
Потрясенный до глубины души, Омал не сразу сообразил, что в салуне горит яркий свет и стоит нехорошая тишина, а на него нацелены десятки атомных пистолетов. Все женщины, кроме Варры, поспешили ретироваться. Венерианка стояла к пистолетам спиной, и, перемежая слова на среднесолярном и родном венерианском наречии, сообщала Джо, какой он си скунси, последняя сволочь, каллистянский рыгун и прочее, потому что оставил ее без монетки денег одну в вонючем «Дворце веселья» на растреклятой Титании, идиотские джунгли которой она люто ненавидит.
Возразить было нечего. Все истинная правда. Человек, в теле которого он, Омал, по собственной глупости очутился, и в самом деле бросил женщину-кошку на самой большой луне Урана. Но почему Омал должен отвечать за поступки Джо Бастера?!
Атомики, смотрящие в упор, мешали Омалу донести сие рассуждение до разъяренной венерианской фурии. Он боялся не только открыть рот, но и лишний раз пошевелиться. Завсегдатаи бандитского салуна почувствовали в нем опасного чужака.
Из пата ситуацию вывело появление Бердо и Кимона. Авантюрист бесшумно выскользнул из-за кулис и замер, оценивая обстановку. Артист повел себя менее осмотрительно. Он появился из подсобки и сразу увидел свою возлюбленную.