Обмен разумов (сборник)

Шекли Роберт

– Я должен оперировать, – сказал доктор. – Это единственная надежда. Я произведу диссекцию (расчленю вашего Кармоди, попросту говоря) и уложу члены и органы в предохраняющий раствор, который затем разбавлю растворителем К-5. Мозг и нервная система будут подсоединены к различным разъемам. Дальнейшая процедура требует их подключения к жизнеимитатору и прижигания синапсов в строго определенной последовательности. Так мы сможем обнаружить все разрывы, испорченные клапаны, закупорки и прочие повреждения. Установив отсутствие оных, мы приступаем к разборке мозга и наконец подходим к главному контакту разума и тела. Осторожно разомкнув его, мы проверим все внешние и внутренние цепи. Если и здесь все в порядке, мы откроем резервуар разума (убедившись,

конечно, в отсутствии утечек) и проверим уровень сознания. Если он низок или же вообще на нуле (в подобных ситуациях почти всегда так и бывает), мы анализируем осадок и искусственно создаем новую порцию сознания. Эта новая порция проходит исчерпывающую проверку и впрыскивается в резервуар. Затем все части тела воссоединяются, и пациент может быть реанимирован жизнеимитатором. Вот и весь процесс.

– Ух! – вздохнул Приз. – Я и собаку не стал бы так лечить.

– Я тоже, – сказал доктор. – По крайней мере, пока собачья раса не станет разумной. Итак, хотите ли вы, чтобы я приступил к операции?

– Приступайте, – решил Модсли. – Ничего не поделаешь. Бедный малый так надеялся на нас, и мы не можем бросить его без помощи. Выполняйте свой долг, доктор!

Все время, пока длился этот разговор, Кармоди боролся со своим дезорганизованным организмом. С нарастающим ужасом он слушал доктора, и в нем крепло убеждение, что его друзья могут причинить ему вреда куда больше, чем способны вообразить его злейшие враги. Наконец титаническим усилием он приподнял веки и отлепил язык от неба. – Никаких операций! – просипел он. – Голову оторву! Попробуйте только начать вашу растреклятую операцию!

– Очнулся, – констатировал доктор довольным тоном. – Иногда, знаете ли, словесное описание операции в присутствии пациента исцеляет не хуже, чем сама операция. Это, конечно, эффект плацебо, но смеяться тут не над чем.

Кармоди приподнялся, и Модсли помог ему встать. Прежде всего Кармоди взглянул на доктора. Это был тощий высокий человек в черной одежде, похожий как две капли воды на Авраама Линкольна. А Приз больше не был котелком. Очевидно, под влиянием потрясения он превратился в карлика.

– Пошлите за мной, если я вам понадоблюсь, – сказал доктор и исчез.

– Что произошло? – спросил Кармоди. – Тот космический корабль, те люди...

– Мы вытащили тебя в последнюю секунду, – усмехнулся Приз. – Но это был не космический корабль.

– Догадываюсь. А что?

– Кармодиед, – сказал Модсли. – То есть ваш хищник. Вы полезли к нему прямо в пасть.

– Полез, – согласился Кармоди.

– И чуть не потеряли ваш единственный шанс на возвращение домой, – продолжал Модсли. – У вас очень мало шансов, Кармоди, и нет ни одного безупречного. Присядьте, я вам постараюсь объяснить.

Кармоди сел и приготовился слушать.

Глава 17

Прежде всего Модсли заговорил о вселенских хищниках, их породах и численности, о повадках, приемах и вооружении. Для Кармоди крайне важно было понять, что с ним произошло и почему, несмотря на то что эту информацию он получал с некоторым опозданием. («Именно потому», – отметил Приз.)

Затем Модсли сказал, что Вселенная соблюдает принцип симметрии. Как для каждого мужчины есть женщина, так и для каждого живого существа – хищник. Великая Цепь Поедания (поэтический образ динамической подсистемы космоса, называемой жизнью) не должна разрываться – хотя бы в силу внутренней необходимости. Жизнь подразумевает созидание, а созидание невозможно без уничтожения, то есть без смерти. Таким образом...

– Почему созидание невозможно без смерти? – спросил Кармоди.

– Не задавайте глупых вопросов, – оборвал его Модсли. – Так о чем это я? Ах да! Итак, убийство оправданно, хотя с некоторыми его деталями нелегко примириться. Существо в своей природной среде обитания отнимает жизнь у другого существа, а третье существо отнимает жизнь у него самого. Этот простой и

естественный процесс обычно так хорошо сбалансирован, что добытчики и добываемые склонны подолгу не обращать на него никакого внимания, занимаясь вместо того созданием произведений искусства, собиранием орехов, созерцанием Абсолюта или еще чем-нибудь интересным. И так оно и должно быть, потому что Природа (которую мы обычно представляем себе старой дамой, одетой в черное и коричневое) не любит, когда ее правила и принципы становятся предметом застольной беседы, уличных пересудов, выступлений в Конгрессе или чего-то в том же духе. Вы же, Кармоди, избежав уплаты по векселям на своей родной планете, по-прежнему подчиняетесь неумолимому Закону. Таким образом, если на бескрайних просторах космоса не имеется в наличии подходящего для вас хищника, то таковой должен быть найден. Если искомый хищник найден быть не может, он должен быть создан.

– Понятненько, – сказал Кармоди. – Но этот корабль, эти люди...

– ...не были тем, чем они казались, – объяснил ему Модсли. – Это должно быть очевидно.

– Теперь очевидно.

– На самом деле они – это Оно, единое целое, создание, созданное специально для вас, Кармоди. Оно – ваш хищник-пожиратель, появление которого логически вытекает из простых стандартных Законов Пожирания.

– Которые есть... – начал было Кармоди.

– Да, которые есть, – вздохнул Приз. – Как прекрасно ты это выразил! Можно сколько угодно рассуждать о судьбе и о мире, но в конце концов приходишь к абсолютной истине: «Они есть, и они – это те вещи, которые есть».

– Я не комментирую, – сказал Кармоди, – а спрашиваю. Что это за Закон Пожирания?

– Извини, я тебя неправильно понял, – сказал Приз.

– Ничего, все в порядке, – успокоил его Кармоди.

– Спасибо! – сказал Приз.

– Ничего, ничего, – сказал Кармоди. – Я не хотел... Нет, я хотел! Что это за простые стандартные Законы Пожирания?

– Надо объяснять? – удивился Модсли.

– Боюсь, что надо.

– Когда вы формулируете это в виде вопроса, – строго сказал Модсли, – пожирание перестает быть простым и стандартным, и даже возведение его в закон становиться сомнительным. А понятие пожирания – неотъемлемая часть любого организма, как руки, ноги или голова, только еще более неотъемлемая. Оно гораздо фундаментальнее любого закона науки, понятно? А когда вы задаете такой вопрос, это сразу накладывает жесткие ограничения на ответ.

– Но должен же я узнать побольше о пожирании, – сказал Кармоди. – Особенно о пожирании меня.

– Да, конечно, – ответил Модсли. – Правда, вам следовало не узнавать, а знать, а это далеко не одно и то же. Однако я попробую.

Модсли энергично потер лоб и провозгласил:

– Ты ешь, поэтому тебя едят. Это общеизвестно. Но как именно тебя должны съесть? В какую ловушку тебя поймают, как схватят и... гм... лишат подвижности, как приготовят? Поджарят тебя, заморозят или подадут при комнатной температуре? Очевидно, это зависит от вкусов того, кто захотел тобой полакомиться. А как он поймает тебя? Прыгнет ли сверху на спину, выроет ли яму на твоем пути или запутает в паутину? А может, вызовет на поединок или сразу вонзит когти? Это тоже зависит от природы твоего пожирателя, от его формы и строения. А природа эта всецело определяется особенностями твоей природы, которая тоже обладает свободой воли и поэтому абсолютно непредсказуема.

А теперь ближе к делу. Когти, ямы и паутина ведут к цели кратчайшим путем, но они не очень эффективны против существа, наделенного памятью. Добыча, подобная вам, Кармоди, во второй раз в ту же ловушку не попадется. Прямолинейность, однако, не в духе Природы. Было сказано, что Природа питает особое пристрастие к иллюзиям, которыми вымощена дорога и к рождению, и к смерти. Но эту теорему я доказывать не стану. Приняв ее на веру, мы автоматически получаем следствие: чтобы поймать такое сложное существо, как вы, Кармоди, ваш хищник должен предпринимать сложные маневры.