Обнажая запреты

Лари Яна

— Твоё платье дико колется, — смеюсь, поправляя съехавшую с плеча бретельку.

— Зато в груди красиво жмёт, — многозначительно играет она бровями. — Терпи. Это моя маленькая месть твоему брату.

— Ты, кстати, так и не рассказала, что у вас стряслось.

— Да нечего рассказывать. Прикинь, отшил с утра на ровном месте одним коротким сообщением.

— Так ты с ним переспала, что ли? — выдаю первое и самое очевидное, что приходит на ум.

— Что? — ошеломлённо округляются глаза Вертинской. — Нет! Конечно же, нет.

—

Тогда странно вдвойне.

И это действительно так. Стас ничего не бросает на полпути.

— Шутишь? У нас было всего полтора свидания. Мы даже толком не целовались.

По тому, как Лана закусывает губу, понимаю, что невольно задела её за живое.

— Просто я слишком хорошо знаю своего брата. Вот и предположила. Извини, если обидела, — выдыхаю, без интереса осматривая зал.

Как учила меня мама: никогда не лезь в чужие отношения.

Внезапно для себя в чисто мужской компании, устроившейся за ближайшим столиком, замечаю знакомый профиль. Дан смеётся какой-то реплике русоволосого парня. На нём светлая футболка с «мёртвым» смайликом и надписью «Nirvana» — достаточно свободная, но ткань буквально трещит на широких плечах. Поплывший от алкоголя разум тут же требует медленный танец, дабы срочно насытиться силой этих рук.

Смотрю и внутри что-то щёлкает, когда он, словно почувствовав на себе моё пристальное внимание, медленно поворачивает голову. Я с трудом убалтываю себя отвернуться. В самый последний момент.

Хватит на сегодня игр со льдом.

— Симпатяга, да? — внимательный взгляд Ланы направлен почему-то не на объект вопроса, а на меня.

— Знакомый, — отмахиваюсь с фальшивой улыбкой, пытаясь отдышаться. — С детства, можно сказать.

— Впечатляющие у тебя знакомые, — сообщает она, лениво помешивая коктейль. — Рассказывай, подруга. Как зовут, чем дышит?

— Да особо нечего рассказывать. Это всего лишь друг Стаса. Зовут Дан.

— А родители ещё те снобы, наверное? Ледышка здесь явно как рыба в воде.

— Отец владеет PR-агентством или чем-то вроде того, — отзываюсь с усмешкой, поражённая тем, как быстро и метко Лана подобрала ему характеристику. — Лично знаю только мать. Хорошая женщина, с работой помогла.

— Так ты по её протекции устроилась?

— Не совсем. Она и есть мой босс.

— Даже так…

В её тоне чудится некоторая рассеянность, словно Вертинская мыслями где-то далеко. Я решаю не развивать эту тему.

— Вам комплимент от третьего столика, — бармен, переговорив с официанткой, ставит перед нами два идентичных коктейля.

— Безалкогольные, — хмыкает Лана, стреляя глазами мне за спину. — По крайней мере, споить нас ни в чьи планы не входит.

— Притупляют бдительность, — с трудом подавляю в себе желание последовать примеру подруги и обернуться.

— Он тебе нравится? — спрашивает она неожиданно.

Поднимаю глаза и снова встречаю её изучающий взгляд. И самое странное, мне хочется огрызнуться. Когда ж им всем

надоест лезть мне в душу?!

Но лишь равнодушно отодвигаю презент и слегка пожимаю плечами.

— За смазливой мордашкой стоит обычный засранец. Поверь, это гиблый номер.

— Не сомневаюсь.

Звучит с какой-то завуалированной злостью. Может, показалось. Потому что Лана на глазах расцветает в улыбке, выражая ничем не замутнённую приветливость.

— Надо же, какая неожиданная встреча, — внезапно раздаётся над ухом, и я невольно вздрагиваю, когда Дан усаживается на соседний стул. Вот оно что… — Неужели, Стас растерял былой авторитет?

— Не терпится принести ему новость на хвосте? — отзываюсь, не поворачивая головы, и демонстративно продолжаю потягивать оплаченный из моего кошелька мартини. Хотя Северный и спиртное плохое сочетание. Очень плохое.

— Зачем? — в негромком голосе мается ленивая усмешка. — Я никуда не ухожу. И уж точно в состоянии проследить, чтобы с его взбунтовавшейся мелкой ничего не приключилось.

Больше всего меня поражает тот факт, что вместо того, чтобы сгенерировать достойный ответ, разум зацепился за пренебрежительное прозвище. А теперь ещё этот жгуче-ледяной взгляд на мне, который не вижу, но чувствую всем телом. Не самое приятное положение.

Дёрнув плечом, показательно концентрирую внимание на бармене, ловко жонглирующем шейкером.

Лана пытается завести разговор, но под холодным взглядом Севера беспомощно замолкает. Натянутость ощущается буквально кожей. Положение неожиданно спасает его русоволосый спутник, который, очевидно, посчитал, что две девушки товарищу будет много и решил составить нам компанию.

— Пошли потанцуем, — я вздрагиваю от тёплого дыхания Дана на моей щеке. И это — не предложение, не вопрос, а мягкий указ.

Одна из заповедей соблазнителя в деле — ставить перед фактом, не оставляя выбора. Спасибо, братец, твои стрёмные сказки, наконец, пригодились.

— Почему бы и не-е-е… отказать? — отзываюсь, томно перекидывая волосы через плечо и тянусь к бокалу. Дан выглядит обескураженным. Что, дорогой, не ожидал? Воодушевлённая победой, добиваю его провокационной полуулыбкой. — Не напрягайся Северный, тебе меня не подловить. Я ваши стратегии знаю как свои пять пальцев.

Но, судя по всему, секундная растерянность благополучно подавлена наработанной не одним днём самоуверенностью.

— Тем лучше, — произносит он, подныривая указательным пальцем под съехавшую бретельку, и медленно с лёгким нажимом двигает её вверх по моему плечу. — Значит, обойдёмся утренней прелюдией. На чём мы там остановились? Ах да. Ты едешь ко мне. Лёха, — повышает он голос, обращаясь к товарищу. — Позаботься, чтобы Лана без приключений добралась домой. У нас с её подругой возникли безотлагательные дела.

Его прикосновение обжигает. Смысл слов с запозданием бьёт по темени.

Я замираю, внезапно потеряв дар речи.