Обнаженная натура
Шрифт:
— Я поставил на непрерывную передачу, чтобы мы с Отто слышали все, что там происходит.
У меня возникла мысль:
— Какая тут дистанция? Не хотелось бы, чтобы любой мог подслушать.
Эдуард улыбнулся:
— Я бы предпочел не говорить в присутствии нашего хозяина.
— Не обращайте на меня внимания, — сказал Рик.
— Но настолько мала, что, если бы наши местные друзья захотели послушать, им пришлось бы находиться здесь с нами
— О’кей.
Я поняла, что он не хочет говорить Рику и тем самым всем тиграм, на какое расстояние надо отвести нас с Бернардо, чтобы наш призыв не услышали, но… Конечно, я бы предпочла знать дистанцию, но Эдуарду я доверяла. Доверяла свою жизнь и смерть. Не знаю большей похвалы для любого истребителя.
Мне пришлось перетянуть лямки кобуры, чтобы ничего не было на пути пистолетов, и привесить рацию. Регулируемая кобура — чудесная вещь. Бернардо точно так же подгонял свои ножи и пистолеты.
— Как ты понял, что Эдуард тебя выберет меня сопровождать? — спросила я, проверяя последний нож.
Он посмотрел на меня — не слишком довольным взглядом. Я бы даже сказала, что эти темные глаза смотрели угрюмо. Он выпрямился, последний раз автоматически проверил, что оружие закреплено надежно и удобно.
— Потому что если тебе нужна будет кавалерия, то ударная сила должна остаться здесь. А я не настолько ударная.
Я не знала, что на это сказать, но меня выручил Эдуард.
— Если бы я не верил в тебя, Бернардо, не послал бы ее туда с одним только тобой.
Мы с Бернардо переглянулись, потом он кивнул.
— Ладно. Но мы оба знаем, что ты послал бы Олафа, не думай ты, что он ее сожрет.
— Я думал, только мы тут каннибализмом балуемся, — сказал Рик, держась за ручку двери.
Я бросила на тигра взгляд, которого это примечание заслуживало. Он в ответ улыбнулся.
Криспин придвинулся ко мне, ожидая, когда мы закончим возиться с оружием. Очевидно, он готов был следовать за мной со спокойной душой куда угодно. За то, что он уже натворил, в любом сообществе оборотней ему бы выдали по первое число. Среди мохнатых нарушения субординации не терпят.
Рик тронул его за руку.
— Ты должен либо ждать здесь с прочими ее друзьями, либо идти один.
— Я хочу с Анитой.
— Ты уже отказался выполнять один прямой приказ твоей королевы и твоего мастера. Не повторяй этого, Криспин. — На лице Рика выразилось сочувствие. — Прошу тебя, или оставайся здесь, или иди вперед.
Я не стала спорить, чтобы Криспин остался со мной, потому что Рик был прав. Криспин уже добыл себе громов па голову, я не хотела усугублять.
Он обернулся ко мне:
— Что мне делать?
Я заморгала. Что я по-настоящему хотела, чтобы он сделал — это не спрашивал меня. Чтобы принимал решение сам и принимал его последствия. Но ты либо доминант, либо нет.
Хреново.
Если он останется, то будет вне опасности. Если пойдет вперед, его могут наказать, но я смогу, если что, подозвать его к себе, и он поможет мне сдерживать тигриц.
— Если он пойдет один, что с ним будет?
— Он заработал взыскание, но так как он — тигр твоего зова, то подпадает под вампирские правила.
— Вы не можете его наказать физически, поскольку он мой?
Рик кивнул.
— Пока ты в Вегасе — не можем.
Мы посмотрели друг на друга. Я не так хорошо знала Рика, чтобы понять этот взгляд, но все же поняла. Взгляд говорил, что, если я оставлю Криспина в Лас-Вегасе, с ним может быть очень плохо. Жан-Клоду вряд ли понравится, если я приеду с обозом, но оставить его здесь на растерзание я не могу. Ну ведь не могу же?
— Иди, Криспин. Мы сразу за тобой.
Криспин посмотрел на Рика, на меня, и потом кивнул, прошел через дальние двери. Нас стало на одного меньше.
Наконец заговорил Олаф:
— Тебя интересует, почему я не возражал, чтобы с тобой пошел Бернардо?
Я обернулась, посмотрела на него. На его лице застыла прежняя маска злости, надменности и еще чего-то, чего я читать не умею.
— Да, я думала, ты станешь спорить.
— Если ты — женщина Теда, то ему выбирать, кто с тобой пойдет. Защищать тебя — его работа, а не моя.
Я оставила в стороне слова «женщина Теда» и ответила на то, что мне было понятно:
— Мне не нужна ничья защита, Отто. Я отлично справляюсь сама.
— Защита нужна любой женщине, Анита.
Бернардо тронул меня за руку.
— Анита, у нас нет времени на твою победу в этом споре.
Я глубоко вдохнула, медленно выдохнула, потом отвернулась от здоровенного Олафа.
— Спроси Эдуарда, кому из нас троих он бы доверил прикрывать себе спину.
Я кивнула Рику — он распахнул дверь. Бернардо покосился на меня, я шагнула вперед, он за мной. Или, быть может, просто не хотел входить в эту дверь первым.
Глава тридцать первая
Из приемной мы вошли в бокс. Ну, можно его назвать комнатой, но места в нем было меньше, чем в лифте, на котором мы приехали, а стены — однотонно серые. Было видно, что они металлические, и что-то ощущалось неправильное. Когда двери стали закрываться, я сказала:
— Сейчас ты на несколько минут сигнал потеряешь.
— Почему?
— Похоже, здесь глухое помещение. — Двери закрылись, у меня в ухе затрещали помехи. Я все равно попыталась: — Эдуард, Эдуард! Если слышишь, скажи что-нибудь.
— Не может, — ответил Бернардо с видимым недовольством. И посмотрел на Рика: — Вот почему ты не возражал против раций. Знал, что толку нам от них будет ноль.
Рик пожал плечами, улыбнулся, будто ему было приятно наше ощущение дискомфорта.
— Рации заработают, как только мы выйдем отсюда. Обещаю.
Он даже отдал бойскаутский салют.
— Ты и правда был бойскаутом? — спросила я.
Он даже глаза раскрыл пошире, потом кивнул:
— Макс хотел, чтобы мы были как все американцы, поэтому организовал для нас специальный отряд, чтобы мы людей не пугали.