Обнаженная натура
Шрифт:
Он протянул ко мне руку. Я шагнула вперед, сама не собираясь этого делать, и между нами встал Домино. У меня из глотки вырвался звук, которого я тоже не собиралась издавать: я зарычала. Рык заклокотал в горле, поднялся вверх, вырвался из зубов и губ, задрожал на языке, как ощущение вкуса. В себе я увидела белых тигриц, и мы смотрели на Криспина, и он был наш. А между нами и нашим лучше не становиться.
Я почувствовала, как шевельнулись по бокам от меня Бернардо и Олаф, будто не очень понимали, что делать. А Эдуард — это Эдуард, он не пошевелился. Я знала, что он поддержит мою игру, в чем бы она ни состояла.
Домино на меня посмотрел оранжевыми злыми глазами:
— Ты мне не королева. Пока что.
— Отойди с дороги, — сказала я, и в голосе слышалось рычание, свойственное оборотням. С виду я вполне была человеком, но звук из глотки доносился далеко не человеческий.
Ава положила Домино руку на плечо:
— От нее пахнет тигром.
Он стряхнул с себя ее руку:
— И ты мне тоже не королева.
— Не устраивай сцен, — сказал ему Рик. — Вивиана об этом говорила ясно.
— Она не имеет права мной командовать.
Я не поняла, про меня это или про Аву.
Криспин попытался еще раз обойти их, Домино потянулся его схватить, но Криспина уже там не было, куда он тянулся. Пусть он не профессиональный боец, но реакция у него как у кота. И кота, который побыстрее Домино.
Тот шагнул было вперед с радостной энергией предвкушения драки, но Рик схватил его за плечи, а Ава заступила ему дорогу. Криспин подошел к моей протянутой левой руке, и я поставила его за собой, чтобы обе руки были свободны, а он под защитой. Он был быстр, и драться мог, если бы пришлось, но шансов на победу в этой драке у него бы не было. В черно-белом тигре чувствовалась затаившаяся и ждущая смерть. Я это с такой уверенностью чувствовала, что рука потянулась к пистолету.
— Ты должен был подняться наверх, как тебе велела наша королева.
— Я был нужен Аните, — сказал он, возвышаясь надо мной шести футовой фигурой. Казалось неправильным, что такая высокая, спортивная грация прячется за моей куда более короткой, менее спортивной и далеко не столь грациозной личностью.
— Ты за ней прячешься! — рыкнул Домино. Бледные руки Рика видимым образом напряглись у него на плечах. Оба они должны были смотреть на Криспина снизу вверх, что не могло бы не портить маску крутых парней. А вот — не портило, потому что это была не маска.
— Ей не нужна моя помощь в применении силы, — ответил он.
— Мы собираем публику, — заметил Эдуард.
И он был прав. Туристы уже наслаждались спектаклем — или ожидали его. Мы оттянули на себя публику от игральных автоматов, а это в Вегасе непросто сделать. Хотя вряд ли мы пока что показали что-то интересное. Конечно, у троих из нас были ветровки с надписью «Маршал США», соответствующие значки и не слишком скрываемое оружие. Этого тоже могло хватить. И Олаф в любом случае выглядел устрашающе в кожаном и в черном.
— Давайте продолжим наверху, — предложила Ава и показала в глубину помещения, в направлении лифтов.
Я посмотрела на разозленного Домино, которого все еще держал Рик. Разумно ли садиться в лифт? Наверное, нет, но пока что еще ничего не случилось страшного, чтобы мне захотелось отступить.
— Хорошо, — согласилась я. — Веди.
Глава двадцать девятая
Домино достаточно взял себя в руки, чтобы стоять спокойно рядом с Авой и Риком в просторной лифтовой кабиной. Лифт был с табличкой «частный» и шел только на определенный этаж. Я так понимаю, что в пентхауз.
— Мы не имеем права оставлять оружие в автомобиле. Новые правила, — пояснила я. — Как только ордер вступает в силу, мы должны быть готовы в любую минуту его выполнить, и нам не разрешено оставлять оружие там, где им могут завладеть гражданские.
— Врешь, — ответил Домино.
Во мне заревели черно-белые тигрицы — это был достаточно прозрачный намек. Тигрицы не любят, когда самцы ставят их на место.
Я шагнула к Домино, и между нами возникла Ава. Рик снова взял напарника за плечо — машинально отработанным жестом.
— Домино, если ты по запаху не чуешь, что я говорю правду, то твое место на иерархической лестнице не дает тебе права столько выступать.
Он зарычал на меня низко, рокочуще, как близкий гром.
— Я не стану отвечать на твой зов, маленькая королева.
— Я тебя никуда не звала.
— Звала. Ты звала нас всех.
Рик обхватил его сзади за грудь, придерживая крепче.
— Звали, миз Блейк. Несколько месяцев назад вы нас позвали.
Я вздохнула, и мой гнев начал таять, и наконец тигрицы стали лапами бить изнутри, рвясь наружу. Я вздрогнула, не в силах сдержаться. Даже уже отчасти привыкнув к ощущению режущих изнутри когтей, я не могу на него не реагировать. Реального вреда от этого нет, боль метафизическая. Кровь не идет. В какой-то момент меня даже подвергли медицинскому обследованию, чтобы это проверить, — нет, действительно, только боль. Я даже могла не обращать на нее внимания — в определенной степени. Но когда тигрицы вот так злятся, приходится какое-то внимание обращать, чтобы не стало хуже.
Открылись двери лифта — я думала, он скоростной, но он оказался обыкновенным. Снаружи стояли еще двое охранников в форме — вместо тех, которые остались внизу. Из тигров никто в двери не вышел — все они смотрели на меня.
— Я не собиралась каждому выкладывать ковровую дорожку, но извиняться за зов тоже не буду. — Тигрицы во мне подползли ближе. Я сказала то, что они, по моему мнению, хотели от меня услышать. — Если я была достаточно королевой, чтобы тебя позвать, то не тебе выбирать, будешь ли ты отвечать на зов.
Ава и Рик успели зажать между собой Домино, который дернулся вперед.
— Ах ты стерва!
Снова шлепок лапой, будто белая и черная тигрицы решили сыграть в баскетбол моим позвоночником. Больно же, блин.
Криспин коснулся моего плеча, и это помогло. Белая тигрица сдала назад. Криспин — не такой доминант, как ей нужен, но он принадлежит ей. А черная тигрица — она и правда черная, как пантера, и полосы видны лишь при ярком свете, пошла вперед, рыча и шипя, сверкая огромными клыками.