Обнаженная натура
Шрифт:
— Жан-Клод постарался, чтобы я могла вести себя с честью, если буду наносить визит Чанг-Вивиане.
— У скольких представителей вашей свиты есть значки и пистолеты?
— По правилам гостеприимства мне дозволена охрана.
— Не более двоих охранников в случае неожиданного визита. Если их больше, значит, у них другое назначение. С вами более двух телохранителей?
И снова я услышала смех в ее голосе. Но надо мной смеялись куда более крутые личности. И куда более страшные.
— Жан-Клод принадлежит к линии Белль Морт, так что мне дозволена с собой еда.
— Чанг-Виви с радостью предоставит вам все, что вам будет необходимо.
То ли мне показалось, то ли в самом деле она по этому поводу слегка злилась? Хм.
— Я благодарна за гостеприимство, и обязательно предоставлю себя щедрости Чанг еще до отъезда, но так как я не думала, что у меня посреди расследования убийства появится время сегодня вас посетить, я привезла с собой перекусить.
— Итак, у вас два охранника и один pomme de sang?
— Не pomme de sang, просто любовник.
— Говорят, что pomme de sang у вас вампир. Это правда?
Она имела в виду Лондона, который действительно вампир и принадлежит к ориентированной на секс линии Белль, но главный его талант — быть потрясающей закуской для носителя ardeur’a, вроде меня или Жан-Клода. Единственная хорошая сторона в этом была та, что Лондон от кормежки набирал силу, и она его не изматывала. Жаль, что он не слишком мне нравится. Хороший любовник и никакой бойфренд — если вы меня понимаете.
— Я еще никому официально не присвоила этот титул.
— Мы слышали, что присвоили, но сейчас, кажется, выяснилось, что это — леопард вашего зова. Натэниел, если я правильно помню?
Я не могла сдержать бьющийся пульс. Известно, что все мастера шпионят друг за другом, — да черт возьми, у Жан-Клода тоже своя сеть, но все равно: как-то это нервирует.
— Да.
Я надеялась, что не выдаю государственные тайны. В смысле, это же все хорошо известно? Ладно, черт с ним.
— И у вас теперь сколько зверей зова, Анита?
Мне не нравилось направление, в котором свернул разговор. Не знаю, что тут общеизвестно, что выяснили их шпионы, или что действительно не следует им сообщать. Надо было вешать трубку.
— Я готова играть в двадцать вопросов с Чанг-Вивианой, но не с ее помощницей.
Грубо, но оказалось действенно.
— Сделайте милость, Анита. Приезжайте, поговорите с нишей королевой. Не сомневаюсь, что ее вопросы будут гораздо интереснее моих.
Она повесила трубку. Да, разозлилась здорово.
Я не могла извиниться — но, кажется, мы обе это переживем. Надеюсь, что не пожалею после о том, что вывела ее из себя.
Оторвавшись от телефона, я заметила, что мы уже больше не в Канзасе… или вот сейчас там окажемся.
Первым намеком на это были венчальные церкви, расположенные бок о бок с более обычными магазинами. Вид у них был усталый и скорее тоскливый, нежели романтичный. Впрочем, быть может, только я так восприняла. Я вообще от свадеб не в восторге.
Потом «Бонанза» — самый большой магазин подарков в мире. Здание, занимающее большую часть квартала. В такое место заезжаешь во время семейного отдыха. Большой пустырь и знак, на котором было написано «аница», Я так поняла, что это разрушили Границу. И большого ковбоя, которого во всех кино показывают, больше не было. Через дорогу высилась стройка здания «Вегас Хилтон» на другом пустыре.
— Вегас не сохраняет истории, — сказал Эдуард. — Он ее сносит и строит на развалинах.
— Сколько раз ты здесь бывал? — спросила я.
— Как маршал — только однажды.
— А по другим делам?
— А это не твое дело.
Я знала, что иной информации по данному вопросу не будет, и потому не стала дальше спрашивать.
«Цирк» возвышался справа, и выглядел на ярком солнце несколько усталым, как затянувшийся карнавал. Через улицу от него стояла «Ривьера», потом еще пустырь, где уже что-то снесли. Рядом висела вывеска «Анкор», но самого заведения пока не было. Нечто с названием «Винн», слишком высокое и современное для Вегаса, хотя перед ним стоял здоровенный биллборд, где анимационный человечек выталкивал на экран слова. Рекламировался этот самый «Винн». Вдруг стали возникать сверкающие биллборды на каждом шагу — или так казалось. Они и днем привлекали взгляд, интересно, как это будет ночью. Странный набор фигур на той стороне улицы оказался витриной показа мод. Само здание было уродливым — я бы поостереглась устраивать в нем такое заведение. В изобилии встречались казино: слева «Палаццо» венецианской элегантности, справа через улицу «Остров сокровищ» с большим пиратским кораблем на вывеске, «Казино Ройяль», «Харраз», напротив них «Мираж» и «Дворец Цезаря». Большой «Цезарь» смотрелся как имение. «Белладжио» тоже выглядел изящно, когда мы его проезжали, напротив него «Париж», снабженный уменьшенным вариантом Эйфелевой башни и большим фальшивым монгольфьером, который все же был карликом по сравнению с башней, хотя она и меньше настоящей. Большое строение с вывеской «Сити-Центр», дальше «Монте-Карло», несколько полинявшее, потом «Нью-Йорк, Нью-Йорк» с миниатюрной линией манхэттеновского горизонта, поднимающегося над маленькими магазинами и ресторанами. Через улицу — «МГМ Гранд», тоже несколько потрепанного вида. Рядом с ним «Тропикана», чуть дальше «Эскалибур». Эдуарду пришлось притормозить у светофора, и я успела прочесть, что в «Эскалибуре» идут три программы: «Рыцарский турнир» с латами и поединками, комическое представление Лу Андерсона и «Гром из преисподней» — мужской стриптиз. Очевидно, дети шли смотреть рыцарей, папы — комедию, а мамочкам доставалось вкусненькое. Весьма разумная организация, в отличие от ориентированных на девиц программ, принятых в большинстве заведений. Хотя было много и юмористических представлений, и «Цирк дю солей» выступал в большем количестве программ и на большем количестве площадок, чем кто бы то ни было другой. Дальше стоял «Луксор» с большой пирамидой и Сфинксом, через улицу — липовый Египет и не менее липовая Индия. «Новый Тадж», принадлежащий Максу, был отелем, казино и курортом. Здание было построено в подобие Тадж-Махала, но в роскошном ландшафте, имитирующем джунгли, имелись белые каменные скульптуры зверей. Обезьяны и слоны, птицы, которых я в белом цвете не узнала, но среди прочих было множество лежащих и гуляющих тигров. Статуи их были настолько живыми, что настораживали. Я так понимаю, что их делали с живых моделей.
По билборду перед «Таджем» бежали слова и картинки, обещающие магическое зрелище с живыми зверями и два ревю. Одно — мясистые мужики, и одно лицо я узнала, хотя, слава богу, остальные его части были скрыты за чужими фигурами. А второе шоу — сплошь девушки. Макс тоже старался охватить максимальную аудиторию.
Эдуард не стал заезжать на круговую дорожку, а проехал мимо, на дорогу поменьше и не столь пейзажную. Я увидела знаки, обещавшие закрытую парковку. Очевидно, нас встретят и поставят.
— При первой встрече этот город либо оттолкнет тебя кричащей пошлостью, либо покорит своей прелестью, — сказал Эдуард. — Серединки на половинку почти не бывает.
Я поняла, что он до сих пор молчал, не мешая мне любоваться.
— Как сумасшедший Диснейленд для взрослых, — кивнула я.
— Вряд ли ты его возненавидишь, — сказал Эдуард.
— Не зря его зовут Городом Греха, — добавил Бернардо.
Я повернулась к нему. Эдуард заезжал под крышу закрытой парковки.
— Ты здесь тоже бывал?
— Да, но не по делам.
Я подумала, стоит ли его спрашивать зачем и понравится ли мне ответ, но меня опередил Эдуард:
— Судя по всему, тебе уже случалось представлять Жан-Клода.
— Впервые я это делаю с такой малой поддержкой из дома.
В парковочных гаражах мне всегда потолок кажется низким, когда я сижу во внедорожнике.
— Кто будет изображать твоего любовника? — спросил Олаф.
Надо было знать, что он задаст этот вопрос.
— Ты недостаточно хорошо вел себя в офисе коронера. Я не верю, что ты сможешь сыграть эту роль так, как мне нужно.