Обнаженная натура
Шрифт:
— Скажи, что тебе нужно, — ответил он.
Я посмотрела на Эдуарда, но у него глаза были закрыты солнечными очками, и он в мою сторону не смотрел. Хотела я обозвать его трусом, но дело было тут не в том. Скорее всего он тоже не понимал, что делать в этой ситуации с Олафом. Когда у Эдуарда не хватает вариантов взаимодействия с товарищами по играм — серийными убийцами, хорошего в этом мало.
— Потом обсудим, — сказала я и набрала второй из двух номеров в Вегасе, которые вбила в свой телефон. Лицо мужчины, которого я узнала на биллборде.
Глава двадцать шестая
Криспин ответил со второго звонка. Голос у него был слегка заспанный, но счастливый. Работает он по ночам, и график сна и бодрствования у него похож на мой.
— Анита!
Это слово прозвучало куда счастливее, чем следовало бы.
— А как ты узнал, что это я?
— Я на тебя рингтоном поставил песню, так что узнал сразу.
Слышен был шорох простыней — это он повернулся.
Неужели только я не умею программировать этот проклятый телефон?
— Я сейчас заезжаю на парковку в «Новом Тадже».
Простыни зашуршали сильнее.
— Прямо вот сейчас?
— Да, надо было позвонить тебе раньше, прости. Меня красивые огонечки отвлекли.
— Вот блин.
Из телефона послышались еще какие-то звуки.
— Ты встревожен, — сказала я. — В чем дело?
— Чанг-Виви — моя королева, но я — тигр твоего зова.
— Мне опять за это извиниться?
Снова шумы — я сообразила, что это он одевается.
— Нет, я бы предпочел, чтобы ты мне разрешила переехать к тебе, или хотя бы в Сент-Луис. Но об этом как-нибудь в другой раз.
— Ты какой-то встрепанный, Криспин. Что случилось?
Эдуард заехал на стоянку, и мимо нас, ища место, проехал Хупер.
— Скажем так: есть гости, с которыми Чанг-Виви хочет тебя познакомить, и тебе может захотеться, чтобы я был под рукой.
— Криспин, не заставляй меня задавать вопросы.
— Другие тигры нашего клана, Анита. Они хотят знать, не можешь ли ты пробудить силу и в них.
— Я приехала не ardeurкормить, Криспин, а поговорить насчет убийств.
— Если бы Макс был на ногах, то об этом бы и шел разговор. Для него дело прежде всего. А Чанг-Виви сперва может думать о тиграх, потом уже о деле.
— Ты хочешь сказать, что она и вправду желает… уложить меня с кем-нибудь из тигров, и только потом говорить о деле?
Телефон упал, обо что-то ударился — я отвела свой от уха. Криспин вернулся:
— Извини, Анита, телефон уронил. Встречу тебя в казино внизу до того, как ты с кем-нибудь увидишься.
— В этом случае не усомнится ли Вивиана в твоей лояльности?
— Может быть. Но я не хочу, чтобы ты знакомилась с новыми тиграми в мое отсутствие.
— Ревнуешь? — спросила я, хотя это могло быть лишним.
— Да, — ответил он.
Криспин — он такой. В игры не играет. Если что-то чувствует, то говорит прямо. Поэтому с ним иногда бывает очень неудобно.
— Мне опять извиняться? — спросила я далеко не любезным голосом.
— Не хочешь знать правду — не спрашивай, — ответил он, и тоже не слишком довольным тоном.
Когда мы встретились впервые, мне показалось, что Криспин — душа простая: секс да еда. Теперь я знаю, что это не так. Похоже, мне не привлечь к себе мужчину, с которым не было бы в чем-то трудно.
— Ты прав: не хотела слышать правду — не надо было спрашивать. Извини.
Несколько секунд он помолчал, потом ответил:
— Извинения приняты.
— Анита, закругляйся. Надо поговорить перед входом туда, — сказал Эдуард.
Он выключил мотор, и мы сидели, слушая шум затихающего кондиционера.
— Извини, Криспин, мне пора, — сказала я в телефон.
— Увидимся внизу у казино.
— Тебе не устроят потом разборку в клане?
— Наплевать, — ответил он и повесил трубку.
Ему еле-еле исполнился двадцать один год, а выглядит он обычно еще моложе. Вот как сейчас, например. Я знаю, что могут устроить оборотни члену своей группы, если он не слушается приказов. Сейчас Криспину наплевать, но тигры могут ему слюны поубавить. Так, что вообще плевать больше не придется.
— Криспин встретит нас в казино у лестницы. Он говорит, что Чанг-Виви может попытаться меня связать с новыми тиграми до того, как согласится говорить про убийства.
— Связать — это означает секс? — спросил Бернардо с заднего сиденья.
— Напитать от них ardeur, — ответила я.
— Это означает секс с ними, — сказал Олаф, будто снимая все неясности.
— Я умею питаться без сношения, — буркнула я недовольным, очень недовольным голосом.
— Приятно знать, — отозвался Эдуард куда более довольным голосом, чем у меня.
— Ты нам говорила, что тигры могут захотеть, чтобы ты от них питалась, но не говорила, что это будет до разговора с нами, — сказал Бернардо.
— Сама не знала.
— Это значит, что нам придется смотреть, как ты с кем-нибудь из тигров занимаешься сексом? — спросил Олаф.
Я попыталась не передернуться.
— Нет, если мне удастся от этого отвертеться. Тигры придают большое значение верности, браку и так далее. Я надеюсь, что если кто-то из вас сыграет роль моего любовника, то Вивиана согласится, что занятие этим делом с одним из ее тигров можно будет считать изменой. Поэтому мне нужно, чтобы туда со мной вы пошли все трое. Двое как охранники, один — как пища.
Послышался звук — и вдруг Олаф навис сзади над моим сиденьем. Меня ростом не напугаешь, но эти руки по бокам сиденья, будто готовые меня прижать…