Обнаженная натура
Шрифт:
Пульс колотился у меня в глотке, но уже ощущалось облегчение сквозь удары. Я умею это делать, я месяцами отрабатывала контроль над моими зверями, чтобы выезжать из города без свиты оборотней, помогающих мне держать в узде внутреннюю борьбу. Что же такого в этих тигрицах, что с ними настолько труднее? Или просто я слишком далеко от Жан-Клода и ареала нашей власти? От этой мысли снова зачастил пульс. Что, если я не смогу сдержать свои силы просто потому, что слишком далеко от… своего мастера?
Вот не надо было об этом думать. Тигрица у меня в голове припала на задние лапы, до самой земли в этом несуществующем месте. Я ощутила, как напряглось ее тело для прыжка, и слишком поздно поняла свою ошибку. Тигры умеют прыгать вверх на восемнадцать-двадцать футов, и стену я построила слишком низкую. Одним мускулистым прыжком она перемахнула этот барьер и припустила по тропе. А в конце тропы со всей своей силой налетит на меня. Эффект — как от грузовика, въехавшего в тебя изнутри.
И Пола Чу сказала:
— Власть у тебя, а не у зверя. И так должно быть всегда.
— Это твоя энергия ко мне лезет, — огрызнулась я, возводя новую стену, металлическую и блестящую, выше деревьев. На эту она прыгать не станет.
— Я слишком слабо воздействую, чтобы вызвать такое беспокойство, даже у новонайденной.
Я покачала головой, все еще на нее не глядя.
— Не знаю я, что такое в вашем клане, но ваша энергия мне мутит мозги. Вот просто лезет — и все.
— Это может быть, только если ты рождена в нашем клане, потеряна и теперь найдена. Но если твои цвета настоящие, ты не можешь быть чистокровной.
Белая тигрица у меня в голове рявкнула и забегала вдоль стальной стены. Потом обнажила блестящие клыки и заревела на меня. Звук завибрировал в хребте, будто она из меня сделала огромный камертон.
— Я слышу твой зов, — сказала Пола, и голос у нее был сдавленный.
— Я никого не зову.
Снова я надавила на звонок, но теперь я знала: Шоу или кто там вместо него просто смотрит. Хочет увидеть, что со мной будет, если я пробуду здесь достаточно долго. Если я по-настоящему перекинусь, то со значком распрощаюсь. Единственное, что меня пока спасает — что в моей крови слишком много видов ликантропии, и никто не может доказать, что я — настоящий оборотень. Шоу был бы в восторге, если бы ему удалось. Меня бы не только от этого дела отстранили, а от всех вообще, навеки.
— Ты зовешь на помощь. Это сигнал бедствия, но только у нашей королевы он получается такой громкий.
Я попыталась приглушить рев в голове, но не получалось. Она продолжала реветь, зовя на помощь. Вот блин.
— Как мне это прекратить? — спросила я.
— Я могу тебе помочь успокоиться, но для этого мне придется тебя коснуться.
— Неудачная мысль, — сказал Эдуард, шагнув ко мне ближе.
Я замотала головой, глядя на него:
— Но если она мне поможет?
— А если она сделает хуже? — возразил он.
Мы переглянулись. И тут включился интерком:
— Блейк, какого хрена вы там делаете? Тут тигры с ума сходят.
— Выпустите меня, — сказала я, — и сразу станет тише.
— Ты не сможешь прекратить это своими силами, — сказала Пола.
— Да иди ты…
— Дай я тебя успокою. Так у нас, тигров, успокаивают молодых и неопытных.
Однажды это сделал Криспин, когда ситуация была куда хуже. Но… я ее не знаю, а она — главная подружка нашего главного преступника. Она мне поможет — или сделает еще хуже?
— Позвольте мне, маршал, помочь тебе. На тебя напал наш соплеменник, и весь наш клан за это у тебя в долгу.
— Это не был белый тигр. — Я отодвинулась от двери, приблизилась к столу.
— Анита! — Эдуард потянулся ко мне, но не коснулся, опустил руку. — Ты уверена, что это правильно?
— Нет, — ответила я, продолжая двигаться к ней.
— На тебя напал не белый тигр? — спросила она.
— Желтый, — сказала я, уже стоя возле нее, глядя в эти синие глаза. Уже от одного этого тигрица у меня внутри перестала орать — будто близость другого белого тигра успокоила зверя.
— Желтый тигр? — нахмурилась она.
Я кивнула.
— Желтый клан уже несколько веков как вымер. Их не существует.
— Эта тигрица была зверем зова очень старого вампира.
— Что с ней случилось? — спросила Пола.
— Она мертва.
— Тебе пришлось ее убить.
Я кивнула.
— Но на тебя напал желтый тигр.
— Ты так говоришь, будто это важно. Какая разница, что за цвет был у той кошки?
— Желтый клан, он же золотой, был выше всех прочих кланов. Желтые тигры правили землей и всеми ее энергиями, в том числе остальными кланами.
— Не знала.
Она пожала плечами, насколько позволяли цепи.
— Что толку рассказывать о том, чего больше нет? Но если на тебя напал желтый тигр, то понятно, откуда у тебя столько силы.
— Она была желтая. — Я обернулась к Эдуарду.
Он знал, чего я хочу, без слов.
— Тигрица была желтая, с полосами более темного цвета.
— Ты там был?
— Да, — ответил он.
— Кто-нибудь еще подвергся нападению? — Она обернулась ко мне.
— Да, но у него анализы не показали ликантропию. Повезло только мне.
От одного того, что она стояла рядом, уже стало легче дышать. Может быть, мысль путешествовать без своего пула оборотней была неудачной. Может быть, мне никогда уже не ездить одной. Блин, если это так, мне все равно придется — быть может — отдать федеральный значок. Что толку в истребителе, который не может выехать туда, где совершилось преступление?
Снова загудел интерком.
— Остальные тигры снова успокоились. Какого черта вы там делаете, Блейк?
Шоу, как я и предполагала. Мне искренне жаль, что его жена сбежала и трахается с оборотнем, но моей вины тут нету.