Обнаженное солнце (пер. Н.Виленская)
Шрифт:
– Если хотите, мы прервем сеанс и подождем, пока вы… – смутился Бейли.
– Нет-нет. Я почти закончила, и мы вполне можем поговорить. Хеннис Грюер говорил мне, что вы собираетесь меня повидать. Вы ведь прилетели с Земли? – Она буквально пожирала его глазами.
Бейли кивнул и сел.
– А мой партнер – с Авроры.
Она улыбнулась и продолжала смотреть на Бейли, будто диковинкой был именно он – впрочем, так и есть, подумал Бейли. Подняв руки, она пропускала волосы между пальцев – наверное, чтобы скорей высушить. Руки у нее были тонкие и изящные. Очень
Потом в смущении решил, что Джесси бы это не понравилось.
– Нельзя ли, госпожа Дельмар, – заговорил Дэниел, – завесить или поляризовать окно, которое мы видим? Моего партнера беспокоит дневной свет. Возможно, вы слышали, что на Земле…
Молодая женщина (на взгляд Бейли, ей было лет двадцать пять, однако, вздохнул он, наружность космонитов весьма обманчива) приложила ладони к щекам и воскликнула:
– Ну конечно же! Я знаю. Как смешно и глупо с моей стороны. Простите меня – я сейчас, одну минутку. Здесь рядом робот… – Она вышла из сушилки, чтобы нажать кнопку вызова, продолжая рассуждать: – Я всегда говорила, что в комнате должно быть несколько кнопок. Что это за дом, в котором нельзя достать до кнопки с любого места – она должна быть хотя бы футах в пяти. Просто… В чем дело?
Она уставилась на Бейли, который вскочил, опрокинул свой стул, покраснел до корней волос и поспешно вернулся.
– Не могли бы вы, госпожа Дельмар, – спокойно сказал Дэниел, – вернуться в кабину, когда вызовете робота? Или надеть что-либо на себя, если вам не трудно?
Глэдия удивленно оглядела свою наготу и сказала:
– Ах да, конечно.
Глава пятая
Показания даются
– Ведь это только видеосеанс, понимаете? – с раскаянием говорила Глэдия. Она завернулась в покрывало, оставив открытыми руки и плечи. Одна нога виднелась до половины бедра, но Бейли, который полностью оправился и чувствовал себя полнейшим дураком, стоически переносил это зрелище.
– Все дело в неожиданности, госпожа Дельмар, – сказал он.
– Пожалуйста, зовите меня Глэдия, если это не противоречит вашим обычаям.
– Хорошо, Глэдия. Ничего страшного не случилось. Хочу вас заверить, что ничего отталкивающего в этом не было, понимаете? Просто неожиданно. – Мало того, что я свалял дурака, думал он, так бедная девочка еще сочтет, что на нее смотреть противно. Хотя как раз… как раз…
Он не стал додумывать до конца, но твердо понял, что никогда не сможет рассказать об этом Джесси.
– Я знаю, что оскорбила вас, – сказала Глэдия, – но поверьте, не нарочно, Просто я не подумала. Конечно, я знаю, что надо уважать чужие обычаи, но они бывают такие странные. То есть не то чтобы странные, – торопливо поправилась она, – просто не такие, как у нас и так легко забываются. Например, я забыла затемнить окна.
– Ничего, ничего, – пробормотал Бейли. Глэдия перешла теперь в другую комнату, где все окна были завешены и свет стал иным – более мягким, искусственным.
– Что касается другой моей оплошности, – серьезно продолжала она, – это ведь только видеосеанс, поймите. Вы же не возражали против разговора, когда я была в сушилке и на мне все равно ничего не было.
– Видите ли, – сказал Бейли, желая, чтобы она оставила наконец эту тему, – слышать вас – одно, а видеть – другое.
– Но в том-то и дело. Вы же не меня видите. – Она слегка покраснела и потупила глаза. – Надеюсь, вы не думаете, что я была бы способна вот так выйти из сушилки, если бы кто-то на меня смотрел. А по видео…
– Какая же разница?
– Громадная. Вот вы сейчас смотрите на мое изображение. Вы не можете коснуться меня, не чувствуете моего запаха. Будь вы здесь – тогда конечно, а так я по меньшей мере в двухстах милях от вас. Понимаете?
– Но видеть-то я вас вижу, – возразил Бейли.
– Нет, не меня. Мое изображение. По видео.
– Ну и что?
– В том-то и состоит разница.
– Понял, – сказал Бейли и не солгал. Эту разницу трудно уловить сразу, но своя логика в ней есть.
– В самом деле поняли? – чуть склонив голову набок, спросила Глэдия.
– Да.
– Значит, не будете возражать, если я сниму с себя покрывало? – улыбнулась она.
Дразнится, подумал Бейли – надо бы поймать ее на слове. Но вслух сказал:
– Не отвлекайте меня от работы. Обсудим в другой раз.
– А ничего, что я сижу в нем, или мне одеться более официально? Я серьезно.
– Нет-нет, не надо.
– Можно мне тоже звать вас по имени?
– Если представится случай.
– Как вас зовут?
– Элайдж.
– Хорошо, – Она поудобнее устроилась на стуле, который выглядел твердым и был сделан из какого-то керамического материала, но принимал форму тела Глэдии, как бы обнимая ее.
– Перейдем к делу, – сказал Бейли.
– К делу, – повторила она.
Перейти к делу оказалось невероятно трудно. Бейли не знал даже, с чего начать. На Земле он спросил бы имя, фамилию, класс, Город и сектор проживания – задал бы миллион стандартных вопросов. Ответы он мог при этом и знать, но такое вступление облегчало переход к более серьезной фазе. Так он знакомился с человеком, определяя свою дальнейшую тактику, чтобы не действовать наобум.
Но разве здесь можно хоть на что-то опереться? Даже глагол «видеть» здесь не имеет однозначного смысла, и кто знает, скольких слов это еще касается? Как часто они с Глэдией не будут понимать друг друга, сами о том не ведая?
– Вы давно замужем, Глэдия? – спросил он.
– Десять лет, Элайдж.
– Сколько вам лет?
– Тридцать три.
Бейли почувствовал смутное удовлетворение, Ей вполне могло быть все сто тридцать три.
– Ваш брак был счастливым? – продолжал он.
– Что вы имеете в виду? – смутилась Глэдия.
Бейли растерялся, Как определить, что такое счастливый брак? И что понимают под счастливым браком соляриане?
– Ну, например… вы часто встречались?
– Что? Хочу надеяться, что нет. Мы не животные, знаете ли.