Обнаженное солнце (сборник)
Шрифт:
— Не шевелитесь, Даниил, — громко сказал Бэйли, — это приказ. Замрите.
Даниил застыл в неподвижной позе: как будто жизнь, или, вернее, “роботическая имитация” покинула его.
— Вызови еще двух роботов, — приказал вновь пришедшему детектив, — а сам оставайся здесь.
— Слушаюсь, господин, — ответил робот. Почти мгновенно появились еще две металлических фигуры. Все трое молча ждали дальнейших приказаний.
— Слушайте, парни, — громко и внятно сказал Бэйли, — видите вы это создание, которое до сих пор вы принимали за господина?
Красноватые глаза трех роботов мрачно уставились на Даниила.
—
— Вы видите, что этот так называемый господин фактически робот, такой же робот, как вы? Внутри он — металлический. Он только внешне выглядит как человек.
— Да, господин.
— Вы не должны выполнять приказаний, полученных от него, понятно?
— Да, господин.
— Я же истинный человек, взгляните на меня.
На какую-то долю минуты роботы заколебались. Наступил ответственный момент. “Как они прореагируют, — с тревогой думал Бэйли, — на непривычный для них факт. Создание, которое они считали господином, оказалось простым роботом…” После паузы один из роботов произнес:
— Да, мы видим, что вы — теплокровный человек, господин.
Бэйли вздохнул с облегчением.
— Можете чувствовать себя свободнее, Даниил, — обратился он к неподвижно стоящему роботу.
Даниил принял более естественную позу и спокойно сказал:
— Как я понимаю, вы сделали вид, что усомнились во мне, лишь с одной целью: разоблачить меня перед этими роботами, не так ли?
— Вот именно, — сказал Бэйли и отвел взгляд.
“Даниил ведь не человек, — подумал он, — а машина. Разве нельзя обмануть машину?” И все же он не мог подавить чувство какого-то неясного стыда. Даже сейчас, когда Даниил стоял перед ним с раскрытой грудью, на которой поблескивал металл, в нем было что-то такое необыкновенно человеческое, что-то такое, что заставляло Бэйли чувствовать себя обманщиком и предателем.
— Закройте грудь, Даниил, — наконец произнес он, — и выслушайте меня. Вы, конечно, понимаете, что вы не справитесь с этими тремя роботами, не правда ли?
— Это совершенно очевидно, коллега Элиа.
— Хорошо. Слушайте, парни, — обратился он к трем неподвижным фигурам. — Вы не должны никому, ни господам, ни роботам сообщать о том, что это создание — робот. Никому и никогда, пока я, и только я, не дам вам соответствующих инструкций по этому поводу. Однако, — продолжал Бэйли, — этот человекоподобный робот ни в коем случае не должен мешать мне действовать так, как я сочту нужным. Если он попытается вмешаться в мои действия, вы задержите его силой, при этом стараясь не причинить ему никакого вреда, кроме тех случаев, когда это будет совершенно неизбежно. Не разрешайте ему вызывать для телеконтактов никого из людей, кроме меня, и никого из роботов, кроме вас троих. Не оставляйте его одного ни на одну минуту. Все остальные ваши функции временно прекращаются, впредь до моего распоряжения. Все ясно?
— Да, господин, — ответили роботы хором. Бэйли снова повернулся к Даниилу.
— Вы сейчас ничего не сможете сделать. Поэтому не пытайтесь мешать мне, Даниил.
— Я не имею права своей пассивностью допустить, чтобы вы причинили себе какой-либо вред, коллега Элиа. Однако простая логика показывает, что в данной ситуации пассивность — мой удел.
“Вот именно, — подумал Бэйли. — Логически рассуждая, Даниил пришел к выводу, что он бессилен. Разум, если бы он был у него, заставил бы его лихорадочно искать какой-то выход. Но роботы не разумны, они только логичны”.
И все-таки Бэйли не покидало чувство неловкости. Ему хотелось чем-нибудь утешить своего партнера.
— Послушайте, Даниил, — обратился он к все еще неподвижно стоящему роботу. — Даже если бы меня подстерегала опасность, чего, конечно, нет, — поспешил он добавить, бросив быстрый взгляд на других роботов, — даже и в этом случае ничего нельзя сделать. Такова моя работа. Я обязан пытаться предотвратить опасность, грозящую человечеству, точно так же, как вы делаете это применительно к отдельному человеческому существу. Вы понимаете меня?
— Нет, не понимаю, — бесстрастно ответил Даниил.
— Значит, вы так устроены. Но поверьте мне, если бы вы были человеком, вы бы меня поняли.
Даниил склонил голову в знак согласия и так и остался стоять, неподвижно, с бессильно опущенными руками. Бэйли медленно направился к двери. Все три робота расступились, чтобы пропустить его, по-прежнему устремив свои фотоэлектрические глаза на Даниила.
Землянин чувствовал, что наконец-то он делает первый шаг к свободе, и сердце его сильно забилось в предвкушении нового, неизведанного…
В двери показался, поспешно шагая, новый робот. “Он появился без вызова, наверное, что-то случилось”, — промелькнуло в мозгу Бэйли, и сердце его екнуло.
— Что такое, парень? — вскричал он.
— Вам экстренное сообщение, господин, из Департамента Безопасности, от самого главы Департамента правителя Атлбиша.
Бэйли схватил поданную бумагу и прочитал ее. На его худом продолговатом лице выступил румянец удовольствия. Он получил официальное уведомление, что ему разрешены любые встречи, в том числе личные, с теми из соляриан, которые будут нужны ему для расследования. Всем жителям Солярии предписывалось по мере своих сил содействовать деятельности представителей Земли и Авроры — Бэйли и Даниилу Оливау.
Правитель Корвин Атлбиш капитулировал, капитулировал полностью. Даже фамилию землянина он поставил впереди фамилии аврорианина. Он, Бэйли, вышел победителем в схватке с надменным спейсером.
ЭЛИА БЭЙЛИ ВСТРЕЧАЕТСЯ С СОЦИОЛОГОМ
Снова Бэйли пришлось совершить путешествие на воздушном корабле, как в тот памятный день на Земле, когда его вызвали в Департамент юстиции. Однако между этими двумя путешествиями было различие. Самолет отнюдь не был герметически закрыт, как это делалось на Земле. В окна ярко светило солнце. Бэйли старался изо всех сил не поддаваться панике. Изредка, когда он чувствовал, что больше не в состоянии выдержать, он прятал голову в колени, но потом снова заставлял себя поднять ее. Ведь он сам выбрал этот путь, твердил он себе.
— Я должен привыкнуть к этому, просто обязан, — беспрерывно повторял он и смотрел, не мигая, на голубое небо до тех пор, пока хватало сил, пока сердце не начинало бешено колотиться. Он старался сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать. А ему предстояла первая личная встреча с рекомендованным ему Атлбишем социологом, неким Ансельпом Квемотом. Из разговора с социологом он надеялся почерпнуть ценные сведения о структуре солярианского общества. А это, в свою очередь, помогло бы ему разобраться в целях того заговора, которого опасался правитель Груэр.