Обнаженные розы
Шрифт:
Я ничего не говорила. Не нужно было ничего говорить.
Ей просто нужно было сочувствие.
Я невесело, тихо усмехнулась, подумав, что было бы здорово, если бы люди иногда просто проявляли молчаливое сострадание друг к другу.
Слова не так важны.
Гораздо важнее просто молча поддержать и пожалеть.
Это, кстати на заметку, нашей любимой, сильной половине человечества.
Из гостиной по квартире разнесся пиликающий звонок телефона.
Анна
– Боже...-выдохнула она и стремглав бросилась к телефону.
Я осталась на полу, удивленно и настороженно глядя ей вслед.
Стас тоже был впечатлен излишней, казалось бы, спешкой Анны.
Шмелина подлетела к телефону.
Я услышала, как она говорит.
– Алло? Что? Н-нет... Н-нет, не надо. Не надо... Не надо, я прошу тебя. Слушай, ну... Ладно. Да, я... Я всё поняла... Я всё поняла, мой... мой господин. Да. Я знаю. Я помню...
Она протяжно вздохнула и с видимым усилием произнесла.
– Я принадлежу только вам. Да, мой господин.
Мы со Стасом переглянулись. Корнилов выразительно вскинул правую бровь. Я дернула плечами.
Мы услышали, как Анна с громким клацаньем положила трубку.
Стас помог мне встать, и направился в гостиную.
Я видела светлый силуэт Шмелиной, застывшей возле полки с телефоном.
– Анна,-осторожно произнёс Стас.-Кто это звонил.
– А то вы не знаете.-процедила внезапно Шмелина.-Тот... за кем вы все так безуспешно гоняетесь.
Она вздохнула.
– Уходите.
– Анна...
Она повернулась к Стасу и процедила с маниакальной страстью.
– Да уходите же вы!-прорычала она.-Он убьет меня! И вас заодно! Вы понимаете?!
– Анна, подождите, не кричите...
– Убирайтесь!-вскричала Шмелина, она подскочила к старому камину и откуда то вынула пистолет.
Она направила его в грудь Стаса.
– Убирайтесь из моего дома, господин полицейский! Сейчас же!!!
– Ладно.-Стас поднял ладони.-Как скажите, Анна... Ника, иди ко мне. Мы уходим...
– Нет.-неожиданно сказала Шмелина.-Только вы. Он сказал, что только вы должна уйти. Она.
Шмелина качнула ствол пистолета в мою сторону.
– Она остаётся со мной.
Стас посмотрел на меня. Я ответила ему беспомощным, встревоженным взглядом.
***
– Уходи!-в который раз повторила Анна тыча пистолетом в Стаса.-Проваливай, мать твою!.. Давай! Чего ты ждёшь?!
Последнюю фразу она истерично прокричала.
Я видела, что она сама напугана, растеряна и одновременно преисполнена бессильного гнева.
Стас, подняв ладони, медленно попятился.
– Анна, мы можем вам помочь...
– Конечно!-выплюнула она.-Вы даже себе помочь не можете! П-полиция, чёрт бы вас побрал! Где вы все были, когда Демид убивал в детдоме?! А где вы были, когда она пришел ко мне?!! Где?!!
Она выстрелила. У меня дрогнуло сердце, я застыла на месте.
Выстрел Анны разбил стоявшую возле зеркала вазу с цветами.
Сейчас на полу белели треугольные осколки и упавшие цветы, в луже воды.
– Анна,-Стас не оставлял попыток урезонить Шмелину.-Вы сейчас совершаете ошибку. Вы же понимаете, что мой уход не решит вашей проблемы...
– Моей проблемы?!-со злостью воскликнула Анна.-Да что вы знаете о моих проблемах?! Вы... Вы припёрлись сюда... В надежде, что я вам всё выложу, приведу вас к вашему... Романтику!
И это слово она выплюнула с отвращением и злостью.
Я подошла к порогу кухни. Во мне словно струна натягивалось чувство нагнетающегося напряжения.
Анна стояла возле камина. Увидев меня, она навела на меня пистолет.
Наши взгляды внезапно соприкоснулись.
И я увидела...
Сначала был крик.
Пронзительный, громкий, истошный крик. Кричала женщина.
Её надрывающийся голос был переполнен невыносимой, мучительной болью.
Затем я увидела подрагивающий свет.
Женщина часто и напряженно дыша, снова закричала.
Я опустила взгляд и увидела...
Анна лежала на полу, в каком-то подвале, среди ящиков и стеллажей с коробками.
Расстеленные под ней одеяла пропитались растекающейся кровью.
Я ужасом осознала, что она рожает!
Господи! Анна Шмелина рожает, лежа фактически на полу какого-то подвала! Да ещё одна! Без врачей! Без медсестёр! Без... Одна! Как... Как... Господи... Зачем?! А если...
Тут Анна, резко приподнялась, и скривившись от мучительных болевых спазм снова заорала, сквозь сомкнутые зубы.
Крови становилось больше. Шмелина кричала. Боролась... Сражалась за жизнь своего ребенка. Что было сил она напрягалась, чтобы дать жизнь своему ребенку...
Я стояла над ней и совершенно не знала, что мне делать.
В который гребаный раз я забываю, что вижу только воспоминания, а не события настоящего.
Часто-часто дыша, Анна как будто старательно дула ртом, затем прерывалась на истошный крик.
Роды были крайне трудными. Я, застыв на месте, могла только с тревогой наблюдать за её родовыми потугами.
И наконец... я увидела, как она разрешилась.
Младенец вылез из неё, выталкиваемый мышцами её тела. Окровавленный и тихий он лежал между её ног...
Воспоминание резко сникло. Я снова стояла в доме Анны, на пороге её кухни.
– Ты что оглохла?!-кричала мне Шмелина.-Подойди сюда!
– Хорошо.-тихо ответила я.
– Ника...-взволнованно произнёс Стас.
– Всё хорошо, Стас.-обернувшись сказала я и посмотрела на Аню.-У неё и правда нет выбора.