Обнажись для убийства
Шрифт:
—Этот вывод удовлетворил меня, но не до конца, – сказала миссис Редстоун. – Я не пыталась отговорить Веру от замужества, в конце концов это ее жизнь. Но я более чем вдвое старше ее, и, наверное, у меня немного больше жизненного опыта.
Она продолжала после паузы:
– Это мои деньги, мистер Скотт. Я получила миллионы в наследство. Мой муж женился на мне только ради них.
Ее лицо оставалось совершенно бесстрастным во время рассказа. Однако в паре мест голос выдал внутреннее волнение.
– Он потратил, сколько успел, и в конце концов упился до смерти. Это случилось пятнадцать лет назад. Я не желала, чтобы подобное произошло с Верой. И даже сейчас не желаю. Я была... омерзительно богата всю жизнь и, привыкнув к деньгам, забыла, на что готовы ради них некоторые мужчины. Ради миллиона или тем более пятнадцати миллионов. Сидни и Вера получают сейчас все, что им надо для жизни, но унаследуют капитал полностью лишь после того, как меня не станет. Совершенно естественно, я хочу быть уверена, что охотник за чужими деньгами... Ну, в общем, вы понимаете.
Она помолчала несколько секунд и сказала:
– Сегодня в газетах я наткнулась вот на это сообщение.
Она взяла газетную вырезку с подлокотника кресла и передала ее мне.
Заметка в дюжину строк сообщала, что ранним утром частный детектив Пол Йест был найден мертвым с простреленной грудью. Он лежал лицом вниз на Траверс-роуд к северу от Лос-Анджелеса. Ко времени обнаружения Йетс был мертв примерно шесть часов.
– Возможно, это событие абсолютно не связано с работой мистера Йетса по моей просьбе. Но мысли о нем не покидали меня весь день. Ведь это человек, которого я совсем недавно наняла на службу, кроме того, и место совпадало. Когда я позвонила, капитан сообщил, что у полиции пока нет рабочих версий. Мне показалось, что он придерживается не очень высокого мнения о мистере Йетсе. Я даже начинаю думать, что мистер Йетс был не до конца искренен в своем докладе.
– Вполне возможно, – сказал я. – Хотя мы не были знакомы, но кое-что я о нем слышал. Работал тщательно, но иногда был не прочь сорвать легкую деньгу. Вполне мог насочинять, но совсем необязательно.
Мы поговорили еще несколько минут. Итак, миссис Редстоун хотела, чтобы я, во-первых, расследовал, не был ли Йетс убит из-за службы на нее, и, во-вторых, завершил ли работу, которую он уже начал, и хорошенько прошелся бы по Пупеллу пылесосом. В данных обстоятельствах она была готова платить гораздо больше, чем стоила работа. Лишь задаток составлял тысячу. Я согласился и получил свои десять сотенных.
– Кстати, – сказала она, – вы можете воспользоваться докладом мистера Йетса. Я никак не могу заставить себя поверить в то, что, исходя из доклада, Эндон не что иное, как бриллиант чистой воды. В своем зяте я ощущаю какую-то фальшь.
– Полностью с вами согласен. Кстати, он заявил, что от меня разит полицейским. Знал ли он, что вы намеревались пригласить детектива или наняли Йетса?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет, и я бы предпочла, чтобы никто не знал о вашей деятельности. От меня никто не мог узнать о детективе. Единственным источником информации мог быть лишь сам мистер Йетс. Но это маловероятно, не правда ли?
– В зависимости от обстоятельств. Клиентов не раз предавали и прежде.
Я быстро пробежал глазами доклад, сложил листки и сунул во внутренний карман пиджака. Мы поднялись и перешли в зал.
Прежде чем отойти, миссис Редстоун сказала:
– Нет никакой необходимости торопиться, мистер Скотт. В конце концов, они уже поженились. Однако, если обнаружите что-нибудь важное, пожалуйста, информируйте меня.
Оставшись один, я огляделся по сторонам, пытаясь найти Гарлика, но его не было в поле зрения. Верзила, который раньше с ним беседовал, находился на том же месте. Рядом с ним стояли Пупелл и вечный юнец.
Все трое смотрели на экс-мисс Америку, бьющую чечетку. Вера в одиночестве сидела на золотом диване. Никто не смотрел в мою сторону.
Я прошел через парадную дверь и направился по въездной аллее к автомобилю. Мой открытый «кадиллак» был запаркован почти на улице в длиннющем ряду «кадиллаков», «бьюиков», «ягуаров» и дорогих спортивных машин. Я подошел к своей телеге, открыл дверцу и забрался внутрь.
Вставляя ключ в замок зажигания, я унюхал его. Замерев лишь на мгновение, я повернул ключ и запустил двигатель. Я знал, что Гарлик скрючился у заднего сиденья на полу, и если у него есть пистолет, то он легко возьмет меня тепленьким.
В четырех футах передо мной стоял черный «паккард». Я включил скорость, нажал на газ и резко отпустил сцепление; используя ногу на акселераторе в качестве упора, я перебросил себя направо в тот момент, когда автомобиль прыгнул вперед. «Кадиллак» врезался в «паккард» со страшным грохотом, но я был готов к столкновению, резко повернувшись на сиденье, я увидел, как дернулась вперед правая рука Гарлика с зажатым в ней автоматическим пистолетом, за рукой последовала его изумленная морда.
Мотор заглох. Гарлик поднял голову, но я уже был готов и ударил его справа в челюсть, при этом, кажется, сильно ушиб кулак. Его голова дернулась, и пистолет упал на сиденье рядом со мной. Я схватил пушку и, размахнувшись, врезал ею точно между глаз Гарлика. Тот осел и исчез из поля зрения. Вздохнув несколько раз полной грудью, я вылез из машины и выволок Гарлика на свежий воздух. Пыхтя и отдуваясь, я оттащил эту тушу за кусты на лужайку, где и бросил. Правда, у меня была мысль пошлепать его по щекам, привести в себя и выяснить, была ли это его идея напасть на меня, или так решил кто-то другой. Однако дверь дома миссис Редстоун уже распахнулась. Я увидел, как четверо мужчин вышли из нее и уставились в мою сторону. Шум от столкновения машин был действительно что надо.
На раздумья не было времени. Двое мужчин среднего возраста неуверенно двинулись в мою сторону, я выругался, вскочил в «кадиллак», вновь завел мотор, подал чуть назад и крутанул руль. Один из мужчин заорал:
– Эй, вы, там!
Я вывел машину на покрытую гравием дорогу и нажал на газ.
Утром я, позевывая, выбрался из постели и бродил, спотыкаясь, в своей обычной утренней полудреме до тех пор, пока не проглотил кофе. Лишь после этого я распластался на кушетке, водрузив телефонный аппарат себе на грудь. Несколько минут ушли на разговор с Сэмсоном из отдела расследования убийств. После обмена приветствиями я сообщил, что миссис Редстоун, сраженная его рекомендациями, воспользовалась моими услугами, и поинтересовался, нет ли чего новенького по убийству Йетса. Капитан был страшно занят с утра, поэтому, не рассуждая долго, поделился сведениями и посоветовал обратиться к детективу Карлосу Рената, которого я отлично знал. Карлос вел это дело и мог рассказать подробности.
Сэм пробурчал – я так и видел черную сигару, свисавшую из угла его рта:
– Пока мы не располагаем ничем. Мотивов нет. Возможно, кто-нибудь из шпаны хотел свести с ним счеты. Одна дырка в груди, крупнокалиберная пуля пробила мотор. Умер сразу, примерно в два часа утра, так считает коронер. По-видимому, убит там, где найден, а не привезен на свалку.
– Значит, ружье?
Сэм пробормотал нечто смахивающее на «да».
– Что бы это могло значить, Сэм?
– Бог знает. Во всяком случае, он убит не из револьвера. Найдена пуля, серебряный наконечник, в состоянии, позволяющем идентифицировать ружье. Если оно когда-нибудь попадет в наши руки.