Обнуление. Лечение разума болью души. Часть I
Шрифт:
Вдруг быстро несущийся экипаж был остановлен бурлящей людской толпой.
Как выяснилось потом, этот якобы стихийный митинг на самом деле был умело организован людьми опального герцога де Шуазеля, бывшего государственного секретаря по иностранным делам, мстящего Дюбарри за свой позорный проигрыш в битве за влияние на короля. Шпионы герцога следили за каждым перемещением фаворитки и зная о том, что она регулярно посещает дом ведьмы сумели собрать и подготовить толпу к моменту появления её экипажа.
Агрессивная толпа, разгорячённая выкриками провокаторов, обвинявших
Не понимающая случившегося Элис, боясь проронить хоть слово, с надеждой исподлобья поглядывала на Дюбарри, лицо которой выражало полное спокойствие, она как будто безучастно взирала на презиравшую её беснующуюся толпу озлобленной черни.
Разношёрстная, пёстрая волна накатывала на экипаж с каждым разом всё сильней, всё чаще вокруг слышалось обличительное, распаляющее яростное: «Проститутка! Тварь! Шлюха!»
Хваткие руки взбесившейся многоголовой гидры цепко схватив за полы одежд кучера и стоящих на запятках кареты лакеев, изо всех сил цепляющихся за корпус экипажа, пытались скинуть их на землю, чтобы немедленно затоптать невинных.
Внезапный, произнесённый железным голосом придворной дамы грозный окрик: «Гони!», в секунду, кардинально изменил казавшуюся безвыходной ситуацию.
Взмывшие на дыбы лошади, дико вращая глазами, рассекая мощными ударами копыт воздух рванули в освободившееся спереди пространство. Кучер, безостановочно хлеща кнутом по сытым крупам испуганных лошадей гнал их вперёд, сквозь смертельную опасность, навстречу спасительной свободе.
Карета, подпрыгивая на телах несчастных, не успевших отскочить в сторону, неслась подобно выпущенной из тугого лука стреле, пронзающей кусок сочного кровяного мяса.
Вырвавшись из западни, оставив позади предсмертные вопли искалеченных людей, экипаж, не сбавляя хода, понёсся в сторону Лувесьенского имения, находящегося в семи километрах от Версаля. Графиня глубоко вздохнула и грустно улыбнувшись промолвила: «Каждая женщина Франции желает убить меня лишь за то, что не смогла оказаться на моём месте».
У дверей замка их встречал верный слуга Дюбарри по имени Морин. Услужливо открыв двери, он впустил прибывших внутрь. Графиня, скинув с себя верхнюю одежду на руки подбежавшей служанке повернулась к Элис, вид которой внушал чувство жалости: немытая, в грязном платье, закутанная в такой же грязный платок, девушка стояла, смиренно опустив глаза.
– Как твоё имя? – спросила Дюбарри.
Элис назвалась. Хозяйка, обратившись к одной, из нескольких выстроившихся в ряд возле стены, служанок, приказала: «Приведите её в порядок, накормите и после того, как она отдохнёт доставьте ко мне.
После чего быстро скрылась во внутренних покоях замка.
А Элис послушно направилась следом за деловито шедшей впереди неё женщиной.
После страшного, убогого подземелья ведьмы замок мадам
Вечером, отдохнувшая, успокоенная она предстала перед хозяйкой замка.
Бросив небрежный взгляд на вошедшую в комнату и скромно остановившуюся у двери Элис Дюбарри вдруг встрепенулась, быстрым шагом подошла вплотную и широко раскрытыми от удивления глаза с нескрываемым восхищением принялась внимательно разглядывать пунцовую от пристального к себе внимания девушку.
Элис, для которой являлось загадкой что же такого особенного вдруг увидела в ней, обычной, фаворитка монарха, стояла потупив взгляд, нервно перебирая пальцами подол красивого платья.
– Разденься – послышался короткий приказ всесильной дамы.
Бесстыже оценивая взглядом голое тело спасённой ею бывшей пленницы, фаворитка восклицала, не скрывая искреннего восторга: «Не может быть! Господи, неисповедимы пути Твои! Спасибо провидению за такой подарок! Это просто чудо, ангел во плоти! Как же я рада!»
Элис и в самом деле была прекрасна. Стройное тело, тонкая талия, пышные бедра и идеальной формы бюст. Милое лицо, густые волосы приятного золотистого цвета, миндалевидной формы глаза цвета аквамарина, жемчужные зубы и пухлые маленькие губы.
Девушка слушала восторженные слова по поводу своей внешности с недоумением. Ей, несмотря на звучавшие комплименты жгуче хотелось испариться из этого неуютного, непонятного мира и оказаться в своём родном доме, таком уютном, где каждая вещь пропитана родительской любовью и теплом.
Дюбарри крикнула служанку и приказала принести другое платье.
Как только расшитое золотом и серебром платье было надето на Элис, мадам велев ей идти за собой прошла в соседний зал и поставила девушку рядом с большой висящей на стене картиной.
Изредка бросая взгляд на картину, сама ослабила находящуюся спереди шнуровку платья до низа груди ничего не понимающей девушки, потом, бесцеремонно засунув руку в вырез вынула одну грудь полностью, оставив вторую прикрытой. Отошла на некоторое расстояние, посмотрела весело прищурившись и игриво причмокивая красивыми губами, после чего приказала распустить волосы девушки так, чтобы они аккуратными волнами ниспадали на плечи. В завершение накинула на голову Элис лёгкую прозрачную накидку и водрузила маленькую изящную корону.
– Ну вот, дорогуша, теперь ты истинная Агнесса! – с гордостью произнесла графиня довольно улыбаясь.
– Госпожа, но моё имя совсем не Агнесса, – тихо возразила Элис и попыталась спрятать бесстыдно оголённую грудь.
– Оставь так! – внезапно сменив милость на гнев крикнула Дюбарри. – Никогда не делай того, что тебе не разрешено! Ты меня поняла? – приблизившись вплотную и раздражённо глядя на девушку, спросила она.
На глазах несчастной Элис появились слезинки.
– Хорошо, госпожа. Но скажите, когда я смогу увидеть своих родителей, когда смогу обнять их? – девушка вопросительно смотрела в глаза хозяйке замка.