Оболенский: петля времени I. Часть 1
Шрифт:
Занятно — эспер крайне опасен, смертоносен и, как я теперь уверен, точно свободен и жив.
Краем глаза я продолжал наблюдать. Растение никуда не делось; оно выжидало человека. И он вскоре появился — какой-то мужчина средних лет в очках и и с кожаным портфелем в руках. Он торопливо шёл, посматривая на часы, и, казалось, не обратил на меня никакого внимания. Когда растение взобралось вверх по его костюму и влезло ему прямо в глазницу, я дал Нове знак не двигаться. Второй шанс у меня будет в любой ситуации.
Я смотрел, как незнакомец падает замертво, а потом его конечности начинают дёргаться. Он встаёт — медленно и несмело. И самое главное, то, что другой человек мог бы упустить: теперь он совершенно незримо двигался по-другому.
Словно он стал кем-то другим.
Усмехнувшись, я встретился с ним взглядом.
Он сделал ко мне шаг. Затем другой. Приспособиться к новому телу наверняка было тяжело. Я же продолжал смотреть, пытаясь понять, растение это или всё-таки человек. Всегда сложно сказать — конечно, не только у разумных существ может быть сила, но не то чтобы я эксперт в видах чёртовых мутантов.
Мутантов, жертв нападений инопланетян, экспериментов массонов и так далее — зависит от того, у кого спросить.
— Эй, — осмелился окликнуть эспера я. Кто не рискует, тот не пьёт шампанское; почему-то сегодня я чувствовал себя чуть более смелым, чем обычно. С другой стороны, не хотелось бы умирать зря: это почти то же самое, что убить себя собственными руками.
Единственный оставшийся глаз мужчины с трудом сфокусировался на мне. Насторожившись, он не нападал и не выходил на свет, понимая, что человек, глазница которого была уж очень неприглядно-кровавой, вызовет у прохожих панику.
— Понимаешь меня? Ты человек? — спросил я.
Ждать ответа пришлось недолго, но мужчина несколтко секунд не мог выдавить из себя ничего внятного. Затем он всё-таки сказал:
— Да за кого ты мне меня принимаешь? Что я, собака?
Я пожал плечами.
— Скорее одуван. Значит, ты устроил тот… геноцид, да? Ну и ради чего?
— Пха, — мужчина весело улыбнулся; со стороны он выглядел как пример человека, которого первоклассник должен ударить между ног, прежде чем убежать и позвать на помощь полицию. Ну прямо один в один. — Я их, этих людишек, штук двадцать положил! Завтра буду во всех новостях!
— Двадцать? — пробормотал я себе под нос. Неплохая цифра, но эти люди не трогали меня так сильно, как при нападении пирокинетика. Я никогда не притворялся святым — у меня в деле эсперов всегда был только личный интерес.
— Я стану супер-известным! Моё лицо будет на всех обложках газет и по телику! — он раскинул руки, будто показывая, как будет смотреться. — Только если я верну назад своё лицо… Но весь мир обо мне узнает! Я такой один на весь свет!
Стараясь не думать о том, что я столкнуля с каким-то, помешанным на известности и славе психопатом, я фыркнул:
— Конечно, один… Лучше бы тебе в это не верить, а то плакало твоё личико на обложках. Скорее, оно будет красоваться на объявлениях в полицейских участках, погребённое под десятками других лиц.
Эспер посмотрел на меня со смесью недоумения и разочарованич во взгляде.
— А… Ну нет! Это не может всё-таки быть правдой! Тогда я просто должен убить больше людей, — он кивнул самому себе, одобряя эту странную идею.
Удивляюсь, почему я всё ещё живёхонек. С другой стороны, кто этих психов разберёт — они законам логики не подчиняются.
— Знаешь, ты не выделишься, если будешь убивать. Ты, конечно, один из первых, но быстро затеряешься среди других. Может, что-нибудь ещё попробуешь? — ляпнул я. Смешно это — убийцу на путь истинный наставлять. Надо было затоптать этот одуванчик, и дело с концом — больно мне нужно, чтобы кто-то из моей семьи в любой момент мог оказаться на его «пути славы». — В любом случае, что ты там про своё лицо говорил? У тебя ведь должно быть своё тело, раз уж ты человек — где оно?
— А почему я должен тебе говорить? — насторожился эспер. — Знаешь что, иди-ка ты нахер, малец. Ты жуткий!
— Маньяк ты, а жуткий я? — я возмутился. — Ой, ну не хочешь совета, как вызвать ажиотаж, не врываясь в «Скорпион» или мэрию, я не настаиваю…
— Я хочу! — поддавшись своим слабостям, мужчина тут же сдался. — Ну и в чём совет?
Я выразительно приполнял бровь и скрестил руки на груди.
— М-м… какой такой совет?
Эспер цыкнул.
— Ну слушай, пришли мужики в чёрном, повязали и увезли — я еле успел выскользнуть! Это где-то позавчера было, а теперь тела вообще в Царьгороде нет — эт я его ещё какое-то время чувствовал, а теперь связи будто и не было. Вообще не знаю, где оно и как искать, да и боюсь я этих, больше не полезу. Хрен знает, чё теперь делать. Ты, мальчик, если такой же, берегись. И смотри, не пытайся меня затмить! Я тебя тогда вообще первый порешаю.
— Да-да, — примирительтно махнул руками я. — Больно надо. А ты на каком расстоянии тело чувствуешь?
— Да максимум был — километров сорок. Оно куда-то к западу шло шло, да и ушло, ищи теперь, свищи. Ну что? Ты же меня не обманул?
— Да как я посмею? — притворно удивился я. — Будь умнее. EmpNews знаешь? Так вот, есть у них новый исполнительный директор, мерзкий такой дядька, но богатый, как мешок с деньгами — часами тряси, всё не вытрясешь. Он шишка важная, и не только в империи, так что случись с ним что, на слуху всюду будет. В общем, хочешь его адрес?
Эспер посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
— А ты знаешь?
— Не лыком шит, конечно, знаю. Хочешь или нет?
— Выкладывай.
— Это был настоящий адрес? — спросила Нова, когда мы медленно шли домой. Каждый раз, когда где-то маячила аптека, я боролся с желанием зайти да купить успокоительного. Пока что моя воля была сильнее.
— Обижаешь. Ты не бойся, там охрана должна быть ого-го какая. Я думаю, исполнительный директор такой компании не хочет умереть через месяц после назначения, да? Этого несчастного прибьют раньше, чем если бы он всё-таки полез в мэрию, — махнул рукой я.