Обольстительная леди
Шрифт:
— Меня пугает мысль о том, что вам придется одной добираться до постоялого двора, — продолжал он. — Никто не обидит вас здесь, даю слово. Что касается меня самого, то уверен, ваша красота заставит меня проявлять сдержанность.
Покраснев, Джесинда отвернулась. Это был намек на ее недавние упреки Блейду.
— Благодарю вас за ваше предложение, но я намерена к Утру добраться до побережья. Кроме того, мои вещи находятся на постоялом дворе и меня уже ждет почтовая карета.
— В таком случае я вас не задерживаю, — сказал он, досадуя на то, что
— Пожалуйста.
— Что вы подразумеваете под грехами вашей матери, которые не может простить ей свет?
— Вы действительно хотите знать это?
— Да, мне это очень интересно.
Бросив на собеседника внимательный взгляд, Джесинда опустила ресницы.
— Мама родила шестерых детей от четырех любовников, — промолвила она и быстро подняла глаза. Вызов в ее взгляде свидетельствовал о том, что от его реакции зависит то, как будут складываться их отношения в дальнейшем.
Впрочем, опасения Джесинды были напрасными. Блейду и в голову бы не пришло осуждать ее мать. Разбойнику не пристало читать нравоучения.
— Надо же, — промолвил он с непроницаемым выражением лица и сделал глоток из бокала.
Джесинда почувствовала облегчение от того, что Блейд спокойно воспринял ее слова.
— Она была красавицей и к тому же очень отважной женщиной. Мужчины влюблялись в нее, а женщины ненавидели.
— Понимаю.
Опустив глаза, Блейд стал рассматривать дырочку на своих брюках.
— Значит, ваша матушка приобрела скандальную славу в обществе, и теперь это общество ожидает, что вы пойдете по ее стопам, не так ли? — негромко промолвил он.
— Вы правы. Наши знакомые, несомненно, уже держат пари, споря о том, когда и с кем я погублю себя. Дафна Тейлор спит и видит, как я опозорю свое семейство.
— Кто?
— Дафна Тейлор, мое наказание. Это дочь виконта Джерарда, светская красавица. — Джесинда махнула рукой. — Впрочем, пусть говорит что хочет. Общество напрасно ждет, что я опозорю себя. Конечно, время от времени я совершаю опрометчивые поступки, но в отличие от матери я никогда не выйду за рамки приличий, чтобы не нажить себе неприятностей. Я была еще маленькой девочкой, когда общество начало предрекать, что дочь «этой Джорджианы» вырастет настоящей распутницей.
У Блейда зачесались руки. Он убил бы на месте всякого, кто сказал бы такое. Он как зачарованный смотрел на Джесинду, любуясь ее неземной красотой.
— А вы уверены, что этого не произойдет?
Это был опасный вопрос, и Джесинда смущенно посмотрела на Блейда, как будто не знала, стоит ли ему говорить правду.
— Если честно, то я не знаю, — наконец призналась она. Дрожь пробежала по телу Блейда. Краска стыда прилила к щекам Джесинды, но она была довольна, что облегчила душу, открыв свою тайну.
Блейд понял, что «Джейн Смит» сделала сейчас очень важное признание. И хотя она была невинна, он видел в ее глазах готовность
— Хотите, мы это сейчас проверим? — спросил он. Румянец на ее щеках стал ярче. Она смущенно молчала, и Блейд истолковал это как знак согласия.
Встав, он поставил свой бокал на комод и, подойдя к сидевшей на стуле Джесинде, опустился перед ней на колени. Она и не подозревала, какое сильное влечение он испытывал к ней! Блейд обхватил руками ее бедра.
— Блейд, — пролепетала она, обняв его за шею, — обещай, что не будешь плохо думать обо мне, если мне это понравится и я не остановлю тебя.
Ее бесхитростность тронула его сердце, он улыбнулся.
— О моя дорогая, — хрипловатым от возбуждения голосом промолвил он, — я сделаю все, чтобы тебе понравилось.
И Блейд припал к ее губам в жарком поцелуе. В свои восемнадцать лет Джесинда не имела опыта сексуального общения с мужчинами. От поцелуя Билли Блейда в ее крови вспыхнул огонь желания. Чувство острого наслаждения охватило ее. Именно этого она и ждала, именно этого ей не хватало в жизни!
Джесинда страстно отвечала на его жадный поцелуй, ощущая на губах и языке привкус вина и табака. Блейд прижимал ее к своей груди, и Джесинда чувствовала исходившее от него, как от разогретой на солнце стали, тепло. Застонав, она погрузила пальцы в густые светло-русые волосы Блейда. Она целовала его самозабвенно, зная, что никогда больше не увидит его. Этот поцелуй был для нее своего рода посвящением, огнем, в котором сгорала ее девственность. Джесинда как будто поднимала боевой флаг своей матери, чтобы сражаться за свободу.
Ее мать полностью одобрила бы отношения дочери с Билли Блейдом. Ведь первым любовником герцогини Джорджианы был выходец из низов силач Сэм О'Ши, профессиональный борец.
Руки Джесинды скользнули за ворот расстегнутой рубашки Блейда и начали ласкать его тело — широкие плечи и мускулистую грудь. Покрывая поцелуями ее шею, Блейд ловкими движениями спустил корсаж ее платья и обнажил грудь. Завороженная его действиями, не веря в то, что это происходит с ней, Джесинда смотрела, как его губы сомкнулись на ее соске.
Сначала прикосновения Блейда были осторожными, но вскоре он стал жадно посасывать и покусывать ее нежную грудь. Джесинду охватило неземное наслаждение от его ласки и стонов удовольствия. Закрыв глаза, она погрузилась в полузабытье. Девушка находилась во власти желания. И оно становилось все более неистовым.
— Билли, — прошептала она умоляющим голосом, и он понял, о чем она просит.
Подхватив Джесинду на руки, он, не говоря ни слова, отнес ее на задрапированную, похожую на палатку кровать. Она запротестовала сдавленным от возбуждения голосом, но, ощутив исходящий от матраса запах душистых экзотических, навевающих истому трав, снова погрузилась в полузабытье. Блейд лег на нее и раздвинул ее обвитые тонким белым шелком бального платья ноги. Джесинда обхватила его тело руками и ногами. Она сгорала от страстного желания слиться с ним в единое целое.