Обольстительница
Шрифт:
– Слухи? – наконец с усилием произнесла она. Элинн внимательно взглянул на нее. Пожал плечами.
– Мы слышали об этом от нескольких мятежников-дезертиров, так что полной уверенности нет. Ваш отец приказал мне сообщить вам об этом. Он хочет, чтобы вы завтра же переселились к нему.
– Ну что вы, майор…
– Таков приказ, мэм. Генерал беспокоится за вас.
– Я же нахожусь в самом центре лагеря янки. Здесь совершенно безопасно.
Произнося эти слова, Райза ощутила тревогу. Однажды Джером уже пробрался в лагерь янки.
– В общем, ваш отец хочет, чтобы вы переехали.
– Хорошо, майор, спасибо. Скажите
Элинн отдал честь.
– У вашей палатки всю ночь будет дежурить охранник.
– Спасибо, майор. Спокойной ночи.
– И не беспокойтесь ни о чем. Вы среди своих. Райза пошла обратно в палатку. Села на койку, чувствуя, что ее трясет. Она всегда знала, что Джером найдет способ бежать, и боялась этой его решимости. Теперь остается только надеяться, что он будет осторожен. Ему предстоит долгий путь по вражеской территории. Райзу пронзил острый страх за него. Почему отец велел ей переехать? Неужели думает, что Джером рискнет появиться здесь?
Она помылась в остывшей воде, из таза, стоявшего на грубом деревянном столе в ее палатке. По всему лагерю горели костры, ночь стояла сырая и прохладная. Райза быстро надела фланелевую ночную сорочку и забралась под одеяло.
Ее все еще трясло. Несмотря на усталость, заснуть она не могла. Она начала считать овец, однако овцы превратились в волков, и у каждого было лицо Джерома.
Что за черт! Надо заснуть! Но сон не шел.
Вероятно, в конце концов она все-таки задремала. Ее преследовали кошмары.
Вначале Райза словно плыла в каком-то тумане. Перед ней мелькали лица раненых, она слышала стоны и крики людей, лежавших на операционном столе. Она металась по койке, пытаясь проснуться. Потом туман рассеялся. Она оказалась на море. В каюте Джерома, на его корабле. Почувствовала внезапный толчок, сильную качку. Это Хэмлин Дуглас развернул «Леди Варину», пытаясь уйти от кораблей янки. Райза выбежала на палубу и увидела северян. Корабли янки приближались к ним…
Хэмлин взглянул прямо на нее. – Кто-то точно знал, где мы окажемся и в какое время. Если бы ваш муж был сейчас здесь, миссис Маккензи, мы бы от них ушли. Но его с нами нет. А я не могу рисковать вашей жизнью и своими людьми. Это слишком опасная игра.
Доктор Стюарт, стоявший рядом с Хэмлином, положил руку ей на плечо.
– Если начнется стрельба, вы окажетесь в серьезной опасности. Мы не можем подвергать такому риску вашу жизнь и жизнь ребенка. К тому же… – Он откашлялся. – Вы янки. Если даже корабль захватят, с вами будут обращаться хорошо. Я думаю, если мы сдадимся, удастся избежать кровопролития…
– Наверняка у вас найдутся друзья на этих кораблях, не так ли, миссис Маккензи? – со значением спросил Хэмлин Дуглас.
Не обвинил ее напрямую, но все же… И в самом деле, как янки узнали о том, где должна находиться «Леди Варина»? Неужели кто-то ее выследил? Она ведь старалась быть предельно осторожной.
– Делайте то, что считаете нужным, и не думайте обо мне! Действуйте так, как будто меня нет на борту. Я к этому не причастна. Поверьте мне…
– Прошу вас, Райза, идите к себе в каюту, – сказал доктор Стюарт. – Подумайте о ребенке.
– Там так же опасно, как и здесь. Говорю вам, я никому ничего не сообщала. Я останусь здесь, на палубе.
Итак, она осталась на палубе. И первый же лейтенант янки, ступивший на борт «Леди Варины», чтобы принять капитуляцию, приветствовал ее как родную, хотя Райза этого человека не знала. Когда ее уводили с корабля, она чувствовала на себе взгляды людей Джерома. Казалось, спина горела от их осуждающих взглядов. Ужасное чувство! Так, наверное, чувствовал себя Иуда, но он по крайней мере сознавал свою вину. О эти осуждающие глаза! Но еще более гневно смотрел на нее Джером в ту ночь в Сент-Августине. Он не оставил ей ни единого шанса оправдаться, осудил сразу и безоговорочно. Он никогда ей не поверит и не простит. И она никогда, никогда не простит ему этого. Как он смеет ей не доверять! Ей до конца своих дней не забыть его глаз, полных боли, недоумения и гнева. Вот как сейчас…
Конечно, это только сон. Ей снится, будто он склонился над ней. Синие глаза сверкают на темном от копоти лице. Во сне он явился к ней индейцем в боевой раскраске. Как странно… Ей снится, будто она повернулась, приподнялась на койке и проснулась. Еще в плену видений, усталая… Господи, этот сон так похож на явь! Она в палатке, вокруг горят костры, и он здесь рядом, в узких темных бриджах и черной рубашке из хлопка. Темные, сильно отросшие волосы спускаются на плечи. Глаза смотрят все так же осуждающе.
Райза зажмурилась, снова открыла глаза. Но он не уходил.
Она окончательно стряхнула с себя сон. Села на койке и задохнулась от волнения. Этого не может быть! Его ведь уже однажды схватили на территории янки! У ее палатки охранник!
Она не успела произнести ни звука. Он зажал ей рот. Никогда еще он не обращался с ней так грубо. Она попыталась дотянуться до его руки, но он с силой встряхнул ее.
– Не двигаться! И ни звука!
Слезы обожгли ей глаза. Она молча кивнула. Он отпустил руку. Как же, не станет она сидеть неподвижно! В ту же секунду она попыталась встать. Однако не успела сделать ни шага. Джером оказался быстрее ночного ветра. Схватил ее, повалил на парусиновый пол палатки, сам сел сверху, снова крепко зажал ей рот. Глаза его горели ледяным синим пламенем.
– Ну нет, любовь моя! Больше тебе это не удастся. Ни закричать, ни поднять тревогу, ни свить вокруг меня паутину, ни расставить западню.
Его хриплый шепот звучал так зловеще, что Райза лишь усилием воли заставила себя лежать неподвижно. Ей это далось с огромным трудом. Она попыталась отбросить руки Джерома, ударить его, расцарапать ему лицо. Он резко откинул ее руки назад и с такой силой ухватил ее за щеки, что из глаз полились слезы и она затихла.
Он похудел, стал еще сильнее, быстрее… и хитрее. Стал еще решительнее, чем прежде. Тюрьма не улучшила его характер.
– Попробуй только открыть рот, и тебе никогда больше не встать на ноги.
Она бы и не могла открыть рот. Почувствовала, что ее воля полностью парализована. Он сбежал… Это не сон. И он явился прямо сюда. За ней, своей женой. Для того, чтобы…
Он явился для того, чтобы отомстить. Райза в этом не сомневалась. Теперь она замерла, лежала совершенно неподвижно, едва переводя дыхание.
Внезапно, одним мгновенным движением он поднял ее на руки, без единого звука понес к выходу из палатки. Он с ума сошел! Бежавший из тюрьмы мятежник, окруженный со всех сторон врагами! Он бросил вызов им всем, явившись к ней под покровом ночи. По-видимому, Джером задумал куда-то ее увезти: сейчас он нес ее к большому черному коню, ожидавшему в темноте.