Обольстительница
Шрифт:
Для Райзы роды оказались на удивление легкими. Она ни разу не закричала, не потеряла контроля над собой. Пока длились роды, она стоически молчала, да и потом все чаще замыкалась в себе. С самого прибытия в Вашингтон, после захвата «Леди Варины» недалеко от берегов Флориды, она неутомимо писала петиции в Белый дом, моля о снисхождении к членам команды, которых отправили в печально известную нью-йоркскую тюрьму. Она написала Джулиану, Сидни, Элайне, всем своим родственникам по мужу. С Джеромом тем не менее она даже не попыталась увидеться, зная, что свидания ему строго запрещены. Знала она и о том, что муж, так же как и все остальные, не сомневается, что именно она виновна в его
Ну а потом родился ребенок.
Энгусу дочь в ореоле материнства казалась еще более прекрасной, чем всегда. Лицо ее немного осунулось и выглядело более утонченным. Все существо Райзы теперь дышало зрелостью, придававшей ее красоте особую неотразимость. Она всегда держалась с достоинством, но теперь в ее осанке появилось нечто королевское. Она моментально принимала решения и выполняла их с целеустремленностью, которой мог бы позавидовать любой генерал. Узнав, что Йен в Вашингтоне, ожидает нового назначения, она послала за ним и попросила стать ее ребенку крестным отцом, так же как она в свое время стала крестной матерью его первому младенцу. Вскоре после этого она выяснила, что Сидни Маккензи находится недалеко от Вашингтона, за линией фронта, с пленным, которого собираются обменять. Сидни не смогла отказать Райзе в ее настойчивой просьбе стать крестной матерью сыну Джерома. Райза проявила завидное упорство. Достала пропуска и все необходимые документы, чтобы окрестить Джеймса Мэджи Маккензи в небольшой церквушке на окраине Манассаса.
Энгусу хотелось дать пощечину этой мисс Сидни Маккензи, которая горячо обняла своего кузена Йена, несмотря на то что он был полковником федеральной армии, и в то же время на протяжении всей церемонии крещения оставалась холодна как лед по отношению к Райзе. Правда, новорожденный племянник, по-видимому, произвел на нее впечатление. Райза не сделала ни единой попытки оправдаться перед Сидни, но вела себя вежливо и дружелюбно. После окончания церемонии они разошлись в разные стороны. Райза, Энгус, Йен и Джейми отправились в Вашингтон, Сидни – обратно на линии мятежников.
Энгус не мог видеть мучений дочери, как бы она их ни скрывала за демонстративным спокойствием и любезными улыбками.
– Дочка, что ты собираешься делать дальше? – спросил он ее в один из очередных приездов домой на день рождения внука, которому исполнился месяц. – Я мог бы похлопотать, чтобы тебе разрешили увидеться с мужем.
– Спасибо, папа, не надо. Как я понимаю, он нашел возможность написать своим родным. Мне же – ни строчки.
– Ну и?..
– Я собираюсь продолжать просить о помиловании моряков с «Леди Варины» до тех пор, пока их не выпустят на свободу. Потом я буду заботиться о своем сыне и одновременно работать в госпитале. И может быть… раз уж меня постоянно в этом обвиняют, начну шпионить для Соединенных Штатов.
– Райза! Я тебе запрещаю! Это слишком опасно…
– Я шучу, папа.
Впрочем, угрожающий блеск ее аквамариновых глаз говорил о том, что это не совсем шутка. Его дочь глубоко оскорблена, понял Энгус. И вероятно, без памяти влюблена в своего мужа.
Ему нужно самому встретиться с этим человеком! Возможно, это позволит разрешить кое-какие проблемы.
Глава 22
В тот день, в конце марта, стоял жгучий холод. Молодой солдат провел Энгуса Мэджи по коридору к одной из камер.
– Вы у него первый посетитель, сэр. Я думаю, вам разрешили только потому, что вы генерал. Похоже, все его здорово боятся, хотя, мне кажется, он хороший парень. Несколько раз – это было на моих глазах – он мог бы вывести из строя нескольких наших солдат. Его, конечно, тоже могли бы убить. Как бы там ни было, сэр, он ждет вас. – Солдат указал на закрытую дверь с небольшим зарешеченным окошечком на уровне глаз.
– Благодарю вас.
– Если хотите, можем прислать охранника.
– Нет, спасибо. Мне надо поговорить с ним наедине. Молодой солдат несколько секунд колебался, прежде чем уйти. Энгус почувствовал мимолетное раздражение. Бедняга тревожится за него. Еще бы… при его возрасте и габаритах по сравнению с заключенным. Но в конце концов, он не так уж мал ростом и, черт побери, еще вполне в силе. К тому же он пришел сюда не для того, чтобы мериться силами с Маккензи. Он здесь из-за Райзы. Солдат отпер дверь.
– Как угодно, сэр. Имейте в виду, я буду поблизости, так что вы сможете меня позвать, если понадобится. И я вооружен.
Дверь распахнулась и тотчас снова закрылась. Лязгнул засов. Энгус взглянул в другой конец комнаты на человека, стоявшего спиной к нему у зарешеченного окна. Широкоплечий Джером Маккензи, несмотря на худобу, производил впечатление даже в своем изношенном шерстяном пальто.
Температура в камере стояла такая, что все вокруг, казалось, застыло. Да, наверное, нелегко человеку, привыкшему к постоянной жаре субтропической Флориды, терпеть такой холод. С другой стороны, так ему и надо. Пусть померзнет. Поделом ему, упрямому мятежнику.
Джером Маккензи обернулся, окинул генерала непроницаемым взглядом. Энгус ответил своему зятю тем же.
Как он похож на Йена! Абсолютно такое же телосложение. На расстоянии их вполне можно спутать. Лишь в этих тяжелых темных волосах с краснотой, да в благородно-дикарских чуть выдающихся скулах есть что-то свое, отличное. Потрясающая внешность… Вероятно, смешение кровей создает это впечатление мощи и непохожести ни на кого другого. И все же жаль, что Райза не смогла выйти замуж за Йена еще до войны. Скольких неразрешимых проблем удалось бы избежать. Йен по одну с ними сторону. У них с Райзой так много общего. Как же получилось, что Райза встретилась с этим человеком и зачала от него ребенка? Этот вопрос не переставал мучить Энгуса Мэджи.
– Вы знаете, кто я?
Маккензи чуть насмешливо улыбнулся:
– Вероятно, мой тесть?
Он пошел навстречу Энгусу. А дальше… генерал и сам не понял, как все произошло. Возможно, виной тому был насмешливый тон Маккензи, возможно, боль, которую испытывала Райза. Или, может, неожиданная горечь, прозвучавшая в словах молодого человека? Как бы то ни было, едва Маккензи двинулся к нему навстречу, генерал Мэджи набросился на него с кулаками.
Первый удар кулака пришелся по лицу. Однако Джером с быстротой молнии перехватил руку генерала и сдержал удар. Энгус увидел его глаза, в которых полыхала ярость. Генерал напрягся и застыл. Пора звать охранника? Пусть придет и пристрелит Маккензи, прежде чем тот решит сломать ему шею. Но в следующий миг Джером выпрямился и теперь стоял неподвижно. Лишь на горле бешено пульсировала голубая жилка, да в глазах все так же яростно полыхал голубой огонь.
– Почему вы не дали мне сдачи?
– Потому что вы отец Райзы.
– Ты легко мог бы сбить меня с ног, парень.
– Я легко мог бы убить вас. Но вы отец моей жены. И кроме того, генерал армии северян. А я хочу остаться в живых… и выйти на свободу.
– Вот это разумно.
– Скажите, сэр, как мой сын? Энгус невольно улыбнулся:
– Хорошо. А теперь вы мне ответьте, сэр. Вы принудили ее отдаться вам?
– Это она так говорит? – с горечью спросил Джером. Энгус медленно покачал головой: