Оборотень
Шрифт:
— Полностью согласен с вами, Григорий Адамович, — кивнул Щеглов. — По-моему, это единственно верная версия происшедшего события. Впредь ее и будем придерживаться. У тебя есть возражения, Максим?
Я сказал, что столь железной логике мог возразить разве что круглый идиот, после чего выразил искреннее восхищение моими коллегами-сыщиками. Честно говоря, от Мячикова таких блестящих успехов я не ожидал.
6.
До трех оставалось чуть меньше получаса, когда в дверь кто-то робко, но настойчиво постучал.
— Товарищ
— Я так и знал! — нахмурился Щеглов. — Что ж, придется усмирять стихию.
Он выскочил в коридор, я бросился вслед за ним; на какой-то миг передо мной мелькнуло бледное, растерянное лицо директора. Мячиков остался в номере.
— Кстати, — бросил на ходу Щеглов, — подумай на досуге над таким вопросом: каким образом отравленная пища оказалась только в одной тарелке и не попала в другие — ведь мы ели точно такие же котлеты и точно такое же пюре. Вопрос ясен? — Я кивнул. — Дерзай!
Весть об очередной трагедии вмиг разлетелась по этажам. Здание гудело, словно улей. Люди были в шоке, вот-вот готова была вспыхнуть паника, еще немного — и ситуация стала бы неуправляемой. Тот факт, что отравление произошло в столовой, поверг людей в ужас. Кому-то уже стало плохо, у кого-то вдруг появились рези в желудке, а двое или трое, схватившись за животы, скрючившись и выпучив глаза, помчались куда-то с резвостью, не оставляющей ни у кого сомнения, что их видят в последний раз. Народ роптал, собравшись в холле третьего этажа, и готов был уже, по-моему, устроить суд Линча над работниками столовой, когда отважный капитан Щеглов врезался в самую гущу и твердым, властным голосом, заставившим всех разом присмиреть, произнес:
— Товарищи, соблюдайте спокойствие! Вашим жизням не грозит никакая опасность, отравление было единичным и совершенно случайным.
— А ты кто такой? Тоже мне, умник нашелся! — послышался из толпы чей-то ворчливый голос, и я сразу же узнал в его обладателе нашего соседа по номеру, того пузатого типа, который занял номер Хомякова.
— Я — следователь МУРа капитан Щеглов. Вот мое удостоверение. Директор дома отдыха подтвердит мои полномочия.
— Да-да, этот товарищ из органов, — скороговоркой проговорил невесть откуда взявшийся директор, причем сказано это было с такой убежденной неистовостью, что я сразу же понял: этот испуганный представитель администрации больше всего в жизни боялся сейчас, что ему не поверят, и ответственность за случившееся падет исключительно на его бедную голову. Но «товарищ из органов» решил принять удар грозной стихии на себя.
— С этого момента и вплоть до прибытия в дом отдыха сотрудников милиции, — заявил Щеглов, — я настоятельно прошу вас, товарищи, соблюдать спокойствие и выполнять все мои распоряжения. Я начинаю расследование этого странного отравления и очень надеюсь на вашу помощь и содействие. Всех, кто что-нибудь знает или видел, прошу обращаться лично ко мне в любое время суток.
Слова Щеглова произвели на обитателей дома отдыха благотворное действие. Многие с облегчением вздохнули, почувствовав себя под надежной защитой сильного человека, способного постоять за них, а те, у кого появились «симптомы» отравления, с удивлением почувствовали, что таковых
— А скажите, товарищ капитан, — спросила одна из женщин, — нам не грозит подобная участь? Ведь нас здесь кормят, как вы наверняка знаете, из общего котла.
— Я ел вместе с вами и, как видите, жив, — ответил Щеглов, разводя руками. — Большего я пока сказать не могу, потому что сам знаю немногим больше вашего. Верю и искренне надеюсь, что это отравление — единственное, и явилось оно результатом досадной случайности и чьей-то преступной халатности. Вот, пожалуй, и все, что мне известно.
— Не хватало еще, чтобы нас здесь травили, словно тараканов! — возмутился чей-то недовольный голос. — Хорош отдых, нечего сказать!
— Вот-вот! — вторил ему кто-то. — Мало того, что заперли нас здесь, будто мы арестанты какие, так еще режут нашего брата и травят почем зря. Вон уже двоих укокошили.
— Ой, да что это вы такое говорите! — взвизгнула пожилая женщина рядом со мной. — Неужто и нас могут?..
— Еще как могут! Это у них запросто.
— Ох!..
— Чуяло мое сердце — не к добру все это. Вот и гороскоп то же говорит.
— Что, что говорит?
— Что в доме отдыха «Лесной» в котлеты вместо мяса цианистый калий кладут — для вкуса, — сострил кто-то. — На килограмм хлеба — три столовые ложки цианистого калия.
— Вам все шуточки, а здесь люди мрут… Грех это.
— Съездить ему по рогам, чтобы знал, как над мертвыми глумиться!
— Я тебе съезжу! Я тебе так съезжу…
Я смотрел на эти лица и видел их глаза. В одних стоял страх, и ничего кроме страха, другие пылали гневным огнем, в третьих читалась мольба о помощи, четвертые жаждали немедленных действий, пятые были бесстрастны и тусклы — но чуть заметная тень надежды все же витала в воздухе, проникая в души людей, и порой ярко вспыхивала в том или ином взоре, разглаживая морщины и озаряя хмурые лица таинственным светом. Страсти продолжали бурлить, но паники, похоже, удалось избежать: уверенный тон и твердый взгляд капитана угрозыска возымели действие.
— Товарищи! — продолжал Щеглов. — Оснований для паники нет никаких, поэтому не стоит препираться и накалять обстановку взаимными упреками и угрозами. Вы видите, как нам не повезло с погодой. Мы оказались в буквальном смысле в плену, и выбраться из него пока нет никакой возможности. Поэтому очень вас прошу, товарищи, держите себя в руках и не лезьте в бутылку по пустякам. Наша сила в единстве, только сообща мы сможем одолеть и стихию, и неведомую злую волю, если, конечно, она существует. Потерпите немного, друзья, а я в свою очередь приму все меры, чтобы докопаться до истины.
К нам пробился седой доктор, так кстати оказавшийся в столовой в момент отравления, и обратился к Щеглову:
— Можете рассчитывать на мою помощь, капитан.
— С удовольствием приму ее, если возникнет необходимость, — ответил Щеглов, — но в данный момент…
— В данный момент, — перебил его доктор, — я хотел бы обратить ваше внимание на одну деталь: раз отравление произошло в столовой, то яд наверняка попал в организм вместе с пищей.
— Допустим.
— А пища готовилась работниками столовой, то есть поварами. Мой вам совет: начните с них.