Оборотень
Шрифт:
– Я не говорила, что собака дикая – девушка на свету быстро успокоилась и пришла в себя. Будто не было кровавого нападения и убитой собаки. И Константин удивился силе её характера.
Покусанное предплечье заметно посинело и распухло, но Тамара шла ровно, и лишь поддерживала свободной рукой больную.
– Я врач-ветеринар. У меня есть дома все нужные препараты, и я знаю, как их использовать.
Она опять оглянулась на оставшиеся позади кусты.
– Я была бы очень благодарна, если бы вы могли проводить меня до дома. Там я закроюсь и даже если этот зверь выследит меня по следам, в своей комнате я буду
Константин опять достал телефон и посмотрел на появившуюся первую робкую полоску в диаграмме покрытия сотовой связи. Через секунду она опять исчезла.
– Я конечно провожу вас, но… почему вы думаете, что эта собака обязательно будет преследовать вас?
– Я чувствую это. Если бы вы сами видели глаза зверя… Он растерзал Шеллу будто мимоходом, и только потому, что она встала между нами. И мне всё же показалось, что это не совсем собака. По неуклюжим движениям, когда он скакал вокруг нас на четырёх… скорее… ногах, чем типа, лапах… я могла бы сделать вывод о его природном прямохождении. Зверь похож на переодетую в собачью шкуру большую обезьяну, или… – девушка внезапно запнулась и взгляд её застыл, уставившись в темноту за ближайшим небольшим кустом.
– Или? – машинально переспросил оглянувшийся в ту же сторону Константин.
– Видите? Там… – голос у девушки вдруг стал тихим и хриплым – вон там за кустом, будто что-то движется…
Но сколько полицейский не всматривался, ничего кроме качающегося куста, с облетающей листвой, под не очень сильным пока ветром, разглядеть не смог.
– Он там! – взвизгнула девушка и пистолет капитана тут же развернулся к кусту.
– Не ходите туда. Не уходите со света… – но этот крик уже запоздал. Прикусив от напряжения губу, Константин шагнул к зловещему кусту.
– Здесь никого нет.
Обломанная ветка всё же привлекла внимание. Но сколько часов назад она надломана? Здесь достаточно влажно и сохнуть листья будут долго. А вот на голой земле в небольшой проплешине от травы, вроде какой-то след…
Полицейский достал зажигалку и почувствовал, как холодеет в груди. На мягкой земле отчётливо отпечатался след ноги босого человека. Он потрогал краешек пальцем, след был совсем свежим, явно не дневным.
Константин быстро выпрямился. Подушечка большого пальца машинально скользнула по предохранителю – выключен. Заросли кустов были совсем недалеко, а он так подставился, пригнувшись к земле. Если бы оттуда выскочил кто-нибудь… мог бы и не успеть.
Кто там может быть? В переодетого в собачью шкуру человека он не поверил. У страха, глаза иногда зашкаливают все мыслимые пределы… А что это могло быть? Человек с огромной собакой?.. И ведь на глюк не спишешь. Сильная и крупная собака с разодранным горлом, так и осталась лежать на той поляне. Может курнула чего… так не похожа. Наркотическое опьянение он бы вычислил сразу. Ну может, если остаточное…
А человек похоже всё-таки был. Но не сам же он перегрыз горло собаке. Чувствуя, как нить рассуждений запутывается всё больше, Константин тряхнул головой. От же бля-а… но почему он босиком? Может действительно умалишённый. Нужно будет завтра пробить по областным клиникам – есть ли на примете буйнопомешанные собаководы.
Медленно, стараясь не поворачиваться
– Что ты там увидел? Не ходи туда больше! – голос был уже на гране истерики и капитан, придав лицу безразличное выражение поспешил успокоить её.
– Там никого нет…
Тамара, не слушая, прижалась к нему:
– Не отходи от меня, пожалуйста! Я очень боюсь, – и Константин ощутил её тело, жгущее жаром даже через платье.
«Она без лифчика…» – полуобнимая девушку, он словно невзначай уже несколько раз коснулся груди, бесстыдно вывалившейся из прорехи платья. Не в силах убрать ладонь, он нашёл её губы и судорожные всхлипывания перешли в лёгкий шёпот.
– Не уходи больше… не оставляй… одну…
А потом и совсем затихли.
Он уже беззастенчиво мял её внушительную грудь, теребил, перебирая между пальцев быстро отвердевший сосок. Губы её совсем ещё безвольные, но уже необыкновенно сладкие легко раскрылись, и только тихий треск за спиной, шагах в десяти, как раз за тем кустом, где капитан только что видел чужой след, выдернул его из этой убаюкивающей истомы.
Отодвинув тихо всхлипнувшую женщину, он вгляделся в темноту и опять ничего не увидев, настойчиво потянул за собой обессиленную руку Тамары.
– Пойдём отсюда.
– Ты не бросишь меня?..
– Нет. Сейчас я отведу тебя домой, а утром вернусь… – но он сам уже не верил своим словам. Оставлять её даже на несколько часов не хотелось. Ничего дома за ночь не случится. Днём позвонит жене и всё объяснит, насчёт введения особого положения. Даже недавно ещё такая желанная блондинка Ирочка отодвинулась куда-то в тень. Тёплая, мягкая и одновременно тяжёлая грудь грела его пальцы, которые он якобы невзначай запустил в длинную прореху на боку.
– Не бойся. Я же рядом. С тобой ничего больше не случится.
– Скажи мне правду. Что ты там увидел? Он идёт за нами?..
Тамара словно не чувствовала жадных пальцев на опять обнажившейся груди. И это таило в себе определённый намёк, придавая этим любознательным пальцам всё большую смелость.
– Если ты оставишь меня, он опять нападёт. Я это знаю…
– Не оставлю, не оставлю. Не переживай, – уткнувшись носом в волосы, вдыхая их лесной запах, он не сводил глаз с опасной стороны и уже понимал, что домой он сегодня точно не попадёт. И дело тут не только в смертельной опасности, угрожавшей этой доверившейся ему молодой женщине. Рука его от груди спустилась ниже и уже почувствовала её упругий, по-спортивному накаченный гладкий живот, и пелена дикого желания опять начала туманить взор.
Оторвался он от неё с огромным трудом. Ветер усилился и деревья с кустами громко зашелестели необлетевшими листьями, скрывая остальные звуки. Несколько раз скрипнул какой-то иссохший ствол и это привело расслабившегося полицейского в чувство. Константин сам поправил на девушке сбившееся под его руками платье, и прикрыл, быстро покрывшуюся мурашками грудь.
– Идём. Нам нужно выбраться с этого оврага на свет и сообщить дежурному, а там поговорим, что делать дальше.
– Ты останешься со мной?! – в голосе Тамары звучал такой неприкрытый страх, что капитан интуитивно принял мужественную почти ковбойскую стойку, и едва по-киношному не передёрнул затвор.