Оборотни Его Величества
Шрифт:
Идея убить Цирюльника созрела давно. Собственно, ради нее Алесса отбивала о Герта руки и ноги, вместо того чтобы заниматься во дворце мелким вредительством, на которое, к слову, папенька реагировал спокойно. Увы-увы, на пинки да тычки Его Величество оказался скуп, и пакостничество не доставляло должного удовольствия. Но уж коли папенька с маменькой не хотят играть по правилам, пусть принимают дочку, какая есть. А есть взрослая самостоятельная науми, которой до зубовного скрежета надоело слышать и читать
Алесса с Перепелкой плутали по кварталу меж темных, скованных льдом изб, полуразвалившихся сараев да мусорных курганов, брезгливо прикрытых Ледяной Девой. Навстречу никто не попадался, зато преследователь упорно держался на кончике хвоста. Хруп-хруп, поскрипывало под осторожными шагами. Жертва знай себе шлепала, болтая с лошадью о бабьей ерунде. Чтобы создать впечатление полной идиотки, Алесса подпрыгнула и, сорвав сосульку, жадно в нее вгрызлась. Буэ… Как Вилль их ест?! Науми задрала голову: над карнизом, под которым рос целый частокол сосулек, выстуживалась гирлянда шерстяных носков, и, судя по валившему пару и частой капели, постираны они были только что. Огрызок вывалился из слабеющей руки. Им даже Перепелка побрезговала.
Лазейку Алесса приметила, когда проходила мимо в первый раз. Два дома стояли друг к другу торцами без окон, а дальше громоздились какие-то хозпостройки. И опять же веревки с бельем, растянутые меж ветхих кольев, декорированных битыми чугунками. Идеальное место для душегубства. Свернув за угол, науми шлепнула кобылу по крупу, принуждая идти дальше без хозяйки, а сама вжалась в холодную стену. Копыта Перепелки с хрустом мяли снег уже в районе сараев – видимо, лошадке пришлись по вкусу мороженые панталоны.
Сперва на дорогу легла тень. Вытянулась, подняла руку, и за угол уцепились пальцы в вязаной перчатке. Затем вынырнула голова, торчащая из воротника с мерлушками…
Вот за воротник-то науми и потянула. Резко, что было сил. С коротким, исполненным ужаса воплем маньяк стал валиться вперед, угодив низом живота на согнутое колено. Метнувшись противнику за спину, Алесса добавила сапогом под зад, пустив тело в непродолжительное странствие, завершившееся стыком лба со стеной. Рухнув на четвереньки, мужик заскулил по-собачьи, хватаясь попеременно за причинное место, зад и лоб. Удар каблуком по хребтине окончил терзания.
Довольная собой, Алесса уселась верхом, заломив неудачнику руку, и за подбородок выудила его морду из снега. Ясно, что это – не Цирюльник. Так, озабоченный мелкий преступный элемент.
– Невинную деву снасильничать хотел?
– Не хоте-ел! – простонал элемент жалобным юношеским тенорком.
– А придется… – выпустив когти, на ушко зловеще пообещала науми.
– О-о… – Парень обмяк. Нервные какие-то насильники пошли. Может, он мужеложец? Со спины принял барышню в штанах за юношу, а при близком знакомстве не снес огорчения?
– Эй! – Перевернув парня лицом вверх, Алесса похлопала по румяной от мороза щеке. Ноль эмоций. – Нос отхряпаю и съем!
Глаза мигом распахнулись. Зеленые, кстати. Да и вообще хорошенький мальчик. Воровато оглянувшись на хрупающую бельем Перепелку, науми очертила когтями линию изогнутых луком губ. Зубы парня выбили барабанную дробь.
– Г-госпожа З-залесская, н-не надо!
– Ты меня знаешь?! – изумилась девушка.
– Д-да…
– Откуда?
Взгляд парня метнулся вправо-влево, затем сфокусировался на кончике носа, за который Алесса его ухватила.
– Откуда?
– Бедя бтиставиди да бами птигдядыбать.
– Кто приставил за мной приглядывать?
– Д-де богу скадать… Ай!
Алесса поддела когтем подбородок, заставив парня запрокинуть голову. На обнажившейся шее судорожно дергался кадык. Науми демонстративно облизнула клыки.
– Не хочешь насильничать – не надо. Не хочешь беседовать – боги с тобой. Тогда просто лежи и не дергайся, а невинная дева сама управится…
– Господин Ревенгар Стайн!
– Зачем?
– Он сказал… – Соглядатай замялся.
– Ну?!
– Сказал, если кошка в какую нору сунется, оттаскивать ее за хвост, как бы ни шипела.
– Вставай. – Науми слезла с парня, но вместо того чтобы подать руку, легонько пнула его мыском под ребра. Чревато таскать кошек за хвост даже мысленно.
Кряхтя, как ревматичный дед, хватаясь за живот и поясницу, горе-соглядатай поднялся.
– Возвращайся и передай своему работодателю, что кошка ни в чьей опеке не нуждается.
– Я не могу.
– Тогда скажи ему, что хочешь, но чтоб через пять минут тобой не пахло в полуверстовом радиусе от меня.
– Не могу, – мотнул головой парень, хотя было видно, что этот приказ ему по нраву куда как больше основного.
– Тогда я приведу тебя к Стайну за ухо и скажу, что шпион из тебя хреновый!
Там, где здравый смысл и уговоры вязнут в непроходимом болоте тупого упрямства, шантаж действует безотказно. Пока соглядатай, обреченно вздыхая, оттаскивал (не за хвост!) Перепелку от объеденной простыни, а потом от собственного рукава, Алесса успокоила его – дескать, вернется во дворец, только другим путем ради безопасности обоих. Вдруг Арвиэль тоже решил за подругой присмотреть? Подумает что-нибудь не то, а аватары на расправу с соперниками скоры…
Парень ушел, поминутно оглядываясь и замедляя шаг. Алесса помахала ему ручкой, делая вид, что проверяет, не расстегнулась ли подпруга. Толку от этого «защитника» все равно никакого. Лишь бы сам выбрался из квартала без проблем. Но не за ручку же его провожать, в самом деле?
Самое обидное, что Цирюльник сегодня охотится в другом месте, а может, в логове отсиживается. Был бы здесь, давно б клюнул на хрупкую, безобидную с виду барышню. Целый час на морозе блуждала почем зря. Ну, хоть пар напоследок выпустить, а то внутри так и кипит…