Оборотни, или Кто стоит за Ватиканом
Шрифт:
Между тем, в силу того, что в это время теперь уже российская власть рассматривала вопрос о возможности создания антитурецкого фронта всех европейских государств, были начаты переговоры с Ватиканом. И в целях усиления переговорных позиций России власть пошла на такой чрезвычайный шаг, как разрешение иезуитам открыть в стране постоянное представительство ордена. Так, в 1684 году в Москве начали свою работу члены миссии чешской провинции ордена во главе с Карло Маурицио Бота, которые действовали достаточно энергично. Они основали здесь школу, в которую приглашали русских детей, выпускали книги на русском языке и католические образа, составили месяцеслов святых, который почитался в Русской церкви.
Влияние на жизнь в России орден оказывал не только через миссионеров, но в большей степени через орденскую литературу, прежде всего польскую, так как научные и литературные контакты с Польшей в эти годы были интенсивнее, чем
43
Россия и иезуиты, 1772–1820. – М. Наука, 2006. С. 49–50.
В 1688 году за их неприкрытый прозелитизм иезуиты были высланы из России, но продолжали действовать тайно. Они находились в окружении Петра I, как, например, один из самых влиятельных иностранцев в России, шотландец генерал-поручик Патрик Гордон, военный наёмник и авантюрист. Именно он выхлопотал у Петра задним числом прощение для иезуитов, которые самовольно, без разрешения построили в Москве первый костёл. Такое отношение Петра определялось тем, что он вынашивал планы установления постоянных контактов с Ватиканом, и при нём впервые было даже заявлено о готовности России признать за понтификом по аналогии с Константинопольским патриархом титула «Ваше Святейшество» [44] .
44
Карлов Ю.Е. Миссия в Ватикан. – М.: Международные отношения, 2004. С. 9.
В эти годы иезуиты действовали через тайную католическую миссию, которую представляли как учреждение, управляемое германским императором, а не папой. Дела этой миссии описаны в книге «Письма и донесения иезуитов о России конца XVII и начала XVIII веков» [45] , изданной в 1904 году в Петербурге и представляющей собой документы из одного из пражских архивов, в котором хранились бумаги богемской провинции ордена. В одном из писем, говоря об эффективности тайной деятельности, автор-иезуит указывал: «О, если бы с самого начала наши отцы пришли в эту страну не под своим, а под чужим именем! Нам не позволили бы и тысячной доли (я могу поклясться в этом!) того, что теперь позволяют, если бы знали, что мы иезуиты» [46] .
45
См.: Письма и донесения иезуитов о России конца XVII и начала XVIII веков. – Режим доступа: http://static.my-shop.ru/product/pdf/120/1197037.pdf
46
Там же. С. 27.
Из этих документов видно, что члены ордена разъезжали по таким местам, которые представляли наибольший интерес для противников России: это Воронеж, где строился военный флот для войны с турками; Таганрог и Азов, где развёртывались важные события войны; Астрахань, куда съезжались иностранные купцы; Архангельск, где находился порт, имевший стратегическое значение (Архангельск и Астрахань числились в списке четырёх русских городов, составленном ещё иезуитом Рейтенфельсом в помощь организаторам разведывательной деятельности). То есть вся их активность была связана с интересами международной политики и стала уже настолько опасной, что в 1719 году они вновь были высланы из России.
Официальный прозелитизм. Свою открытую деятельность в России орден начал уже при Екатерине II, после воссоединения с Русским государством в 1772 году обширных территорий Белоруссии и Малороссии с многочисленным католическим и униатским населением. Наряду с возвращением униатов в Православие была предоставлена свобода вероисповедания ставшим русскими подданным католикам (с запретом пропаганды их веры), включая двести иезуитов, имевших 4 коллегии (в Полоцке, Динабурге, Витебске, Орше), 2 резиденции (в Могилёве и Мстиславе) и 12 миссионерских домов. Более того, когда в 1773 году папа упразднил орден по настоянию католических монархов, Екатерина II не признала папского указа, и понтифик в 1801 году специальным бреве официально утвердил орден в России – императрица стала единственной во всём мире покровительницей ордена. При этом католикам была запрещена пропаганда их веры, и подчинялись они не Св. Престолу, а специальному департаменту Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел [47] .
47
Папы не признали эти решения и учредили отдельную архиепархию для российских католиков с центром в Могилёве. Российская власть, в свою очередь, также не признала её, но формально, в то время как на практике она с ней считалась. В 1798 году Российское правительство переподчиняет Департамент по делам Католической церкви Могилёвскому архиепископу (Карлов Ю.Е. Указ. соч. С. 11).
Екатерина II и Павел I поддерживали иезуитов и, запретив им связь с Ватиканом, рассчитывали использовать их образовательный, пропагандистский и шпионский опыт в своих целях, рассматривая их как дипломатов и миссионеров. Более того, Екатерина взяла орден под своё личное покровительство, чтобы он служил её внешнеполитическим целям, а при Павле I начальник иезуитов (впоследствии генерал ордена) Грубер стал доверенным лицом императора, встречавшего его иезуитским приветствием: «Ad majorem Dei gloriam» («Для большей славы Божьей!»).
Однако в итоге от данной ситуации выиграл Ватикан, поскольку она позволила ему сохранить кадры иезуитов и преемственность между «старым» орденом иезуитов, каким он был до роспуска «на вечные времена», и «новым» – после 1814 года, когда орден был восстановлен и возрождён. Но главным итогом деятельности иезуитов стало окатоличивание, тайное или явное, дворянской верхушки в России. Хотя они и находились только в Белоруссии (куда приезжали иезуиты из других стран Европы), их влияние выходило за её границы и достигло московских и петербургских салонов. И если в XVIII веке увлечение ими носило внешний, практический характер, то в начале XIX века, когда Павел I разрешил иезуитам проживать в Петербурге, начинается этап их проникновения уже в духовную сферу жизни знати [48] .
48
Россия и иезуиты. С. 66.
Тому, что католицизм превратился в своего рода моду в русских аристократических кругах, в значительной степени способствовал известный иезуит Жозеф де Местр, пребывавший в царском окружении в качестве посланника сардинского короля и живший в России с 1803 по 1817 год. То, что он описывает, очень напоминает происходящее в жизни верхов общества в современной России: «Русские безгранично любят церемонии, проводимые у нас по всем правилам, и заполняют нашу церковь так, что это зачастую создаёт для нас неудобства… Они ходят в наши церкви. Они становятся крёстными наших детей, мы – крёстными их детей. Русские кавалеры Мальтийского ордена никогда не манкируют службами в католической часовне и рассаживаются там в соответствии со своим рангом, а не вероисповеданием. А когда при дворе происходят большие церковные церемонии, например «Те бейт» или другие, посол Рима непременно присутствует на службе. Кроме того, я часто видел архимандритов на клиросе наших церквей и у алтарей, особенно на Святой неделе. Конечно, некоторое подспудное преследование Католической церкви имеет место, но это никак не касается внешнего обряда» [49] .
49
Цит. по: Россия и иезуиты. С. 223.
Жозеф де Местр
Интерес к католицизму и иезуитству в дворянских кругах России прекрасно сочетался с увлечением мистицизмом и масонством. Важное значение в этом плане имело формирование в стране модного тогда «интерконфессионального христианства» (фактически предшественника современного экуменизма), одним из воплощений которого стал Священный союз, мыслимый как союз народов на почве христианского универсализма, руководствующегося «заповедями любви, правды и мира» [50] .
50
Там же. С. 204.