«Оборотни» из военной разведки
Шрифт:
Предстояла вторая заграничная командировка офицеру. Теперь он направлялся по линии ГРУ Генштаба помощником военного атташе посольства СССР в Португалии.
В Главное разведывательное управление Сметанин Геннадий Александрович был направлен в 1971 году сразу после окончания Киевского высшего общевойскового училища. Услужливый характер молодого офицера заметил начальник политотдела и взял его в порученцы. Мальчиком на побегушках он пробыл несколько лет. За период «приятной» службы у него появились гонор, леность, претензии на выезд за границу. Считая себя выше сослуживцев по интеллекту, он делал всё возможное и невозможное, чтобы начальник узнал о его сокровенном желании. А в том, что со временем он поедет за границу, был больше чем уверен, — патрон поможет, стоит только заикнуться.
Однажды — это было ещё накануне первой загранкомандировки — генерал сам завел разговор на тему поездки за кордон, упрекнув его, Сметанина, за холостяцкий образ жизни и нетипичность поведения офицера военной разведки, думающего о завтрашнем дне.
— Дорогой, в заграничные командировки мы посылаем только семейных, так что обзаведись супружницей, но не спеши, не бери первую попавшуюся, — подсказал как-то ему начальник политотдела.
Когда заграница ему всё-таки улыбнулась, Сметанин срочно женился на вчерашней десятикласснице. Она была намного моложе, но разница в возрасте нисколько не смущала Геннадия. Вскоре молодая чета убыла в первую длительную заграничную командировку во Францию.
У военного атташе в Париже появился соглядатай из политотдела ГРУ. Поэтому с первых дней пребывания Сметанина в аппарате военного атташе его начальник держал подчиненного на определенной дистанции, редко пользовался его услугами как переводчика, тем более, что сам сносно знал французский язык. Сметанин почувствовал настороженность руководителя, но воспринял это как свою, пусть небольшую, «номенклатурную силу». «Ничего, я его заставлю со мной считаться», — часто повторял он про себя, упиваясь мыслями о всемогуществе московского патрона.
Командировка во Франции с 1974 по 1977 годы в личном плане прошла благополучно. Семья приоделась, приобрела трехкомнатную кооперативную квартиру, автомобиль «Жигули» последней марки, молодые пополнили и освежили интерьеры комнат.
Приезжая в отпуск, Сметанин привозил дорогостоящие подарки своему покровителю. Начальник «сувениры» брал, но при этом наигранно возмущался, хитрил, как лиса:
— Геннадий Александрович! Ну зачем вы тратитесь? Мне совестно принимать от вас такие вещи.
— Пустяки, Петр Григорьевич, — лукаво отвечал подчиненный, — там стоит это всё копейки. Я же получаю сейчас прилично. Спасибо вам.
В разряд «сувениров» входили столовые наборы, радиоаппаратура, одежда, книги, письменные принадлежности и прочее.
По возвращении Сметанина из командировки начальник политотдела пригласил его с женой к себе домой. Расчет хозяина был тонок — подчиненный не трудоустроен, значит, не будет скупиться на дорогие подарки. Тем более он мечтает продолжить службу не где-нибудь, а в центральном аппарате.
Гости явились с двумя тяжелыми и объемными сумками. На скромном столике, который сервировала жена генерала, вдруг появились виски, французские коньяк и вина. Сели, выпили, закусили. Захмелевшая компания зашумела, стали обниматься, клясться друг перед другом в «вечной дружбе». Генерал пообещал найти приличное место для «дальнейшего профессионального роста перспективного офицера».
Вечер прошел для Сметанина, как он потом признался жене, на все пять баллов. Геннадий, хищник по натуре, понял нутром, что теперь шеф у него в руках. И действительно, даже жена генерала, просмотрев содержимое дарованных коробок и пакетов, заявила мужу, что Геннадия надо поддержать.
Не без помощи всемогущего покровителя майор Сметанин попадает на участок стратегической разведки европейского региона. Он быстро сообразил, что это подразделение является своеобразным трамплином для очередной командировки в одну из центрально-европейских стран. Прогноз вскоре оправдался. Сметанин неожиданно для его непосредственных руководителей попадает в число первых кандидатов на поездку в качестве помощника военного атташе в Португалию. Поднявшийся поначалу ропот среди сослуживцев, недовольных незаслуженным поощрением очередного «перекати-поле», быстро затих. Через несколько месяцев, как и ожидалось, семья Сметаниных отправилась в очередную командировку за границу…
А тем временем Стороженко анализировал обобщенную справку, подготовленную подполковником Пашкиным. Он вызвал офицера.
— Почему же вы, Михаил Иванович, не докладывали мне по Сметанину раньше, до его отъезда за границу?
— Материал получен от человека, возвратившегося недавно из госпиталя. Это был единственный офицер, которого подпускал к себе Сметанин.
— Надо поправлять положение. Изучайте тщательно обстановку вокруг субъекта. Завтра подготовьте и доложите ваши предложения с учетом новых данных, полученных из-за рубежа от наших коллег.
Через дней десять после этого разговора «по душам» Пашкин доложил Стороженко, что жена Сметанина обратилась к своей матери с просьбой срочно продать мебельные гарнитуры из их спальни, кухни, прихожей, а также недавно купленную автомашину «ВАЗ» шестой модели.
В ходе дальнейшей проверки Сметанина военные контрразведчики узнали кое-какие подробности. Выяснилось, что нажитое было продано в спешке по смехотворно низким ценам. Свои действия супруги объясняли в письмах перед родственниками легкостью приобретения более модной хозяйственной утвари за границей и желанием обновить интерьер квартиры. Упор делался на наличие приличных сумм в инвалюте, заработанных в Португалии.
Жена Сметанина стала усиленно изучать английский язык, который в стране пребывания никогда не был ходовым. Она вдруг переходит на нижеоплачиваемую работу в посольстве, — новая должность открывает ей доступ крежимной информации.
В письме она попросила мать срочно прислать в Лиссабон все семейные дубленки: мужа, свои и дочери. И это в страну, где ртутный столбик не опускается ниже тринадцати градусов выше нуля!
Подполковник Пашкин сообщил начальнику отделения об итогах углубленного агентурного изучения Сметанина по периоду его службы в Центре. Были отмечены его повышенная конфликтность в коллективе, элементы заносчивости, неудовлетворенность служебным положением и занимаемой должностью…