«Оборотни» из военной разведки
Шрифт:
Вскоре по прибытии в Португалию Сметанин обратился к резиденту ГРУ с просьбой:
— Товарищ полковник, я хотел бы получить разрешение тренироваться на частных кортах. Там часто бывают представители других посольств, в том числе и США. Можно было бы выйти на интересные связи.
Атташе внимательно выслушал соображения офицера, поинтересовался его спортивной формой, задумками о способах установления связей и предупредил:
— Разрешаю, только смотрите не поддавайтесь нашим соперникам. Будьте осторожны, там играют профессионалы-разведчики, они искусно обращаются не только с теннисными мячами, но хорошо играют и в другие известные вам игры. Без команды самостоятельно никакие связи не заводите. Помните о том, что вам сразу же будет брошен крючок с наживкой. Потом доложите о своих первых впечатлениях.
Если бы знал руководитель, что в голове у Сметанина уже созрел план предательства, что выходы на тренировки в теннис ему нужны как удобная ширма для прикрытия будущих встреч с американцами, а в личный блокнот он заложил к тому времени огромный объём секретной информации. Не ведал резидент и о том, что Сметанин собирается на основе этих материалов написать книгу и издать её в США, — конечно же, за «зелёные».
В голове Геннадия вызрел дерзновенный план личного обогащения: заинтриговать представителей американских спецслужб в Лиссабоне принадлежностью к советской военной разведке, использовав для приманки некоторые секреты и посольские сплетни, разыграть роль проигравшегося в рулетку. А затем запросить с янки тысяч триста долларов якобы для покрытия образовавшейся недостачи в оперативной кассе, откуда им будто бы взяты деньги.
Во время очередного посещения теннисного корта Сметанин вышел со своим предложением на военного атташе США в Португалии полковника Нортона, который тоже занимался игрой в теннис, подыскивая способных «спарринг-партнеров». Американец вначале не поверил удаче, неожиданно обрушившейся на него, — подполковник советской военной разведки, имеющий на связи агентуру из числа местных граждан и иностранцев, вдруг предлагает свои услуги!
Договорились предметно обсудить эти вопросы у него на вилле, куда Сметанин пришел на следующий день. Там он и рассказал американцам свою байку: дескать, проигрался и задолжал 265 тысяч долларов.
— Господин Сметании, я понимаю вас, — обратился Джон Нортон к советскому офицеру, — но вы должны войти и в мое положение. Сумма, запрашиваемая вами, достаточно велика, и её выдачу мне надо согласовать с Центром — при условии, если товар в дальнейшем окажется качественным. Кроме всего прочего, нужен аванс.
— Вас не постигнут разочарования, — почти торжественно ответил подполковник.
Качество товара высоко оценил представитель ЦРУ, как только Сметанин назвал часть того, чем он располагал. Договорились встретиться через неделю на этой же вилле.
Ровно через семь дней он снова навестил Нортона, который сразу же пригласил его в соседнюю комнату. Предатель опешил: в ней находилось двое неизвестных, сидевших за небольшим столом с какой-то аппаратурой.
— Господин Сметанин, — начал высокопарно Джон, — перед вами мои коллеги, опытные специалисты своего дела. То, что вы военный разведчик, нам известно, но пока не ясна ваша искренность. Поэтому, прежде чем вручить вам доллары, мы должны вас проверить на полиграфе. Слышали о таком агрегате?
— Да! Его у нас называют «детектор лжи».
— Вы согласны принять наши условия?
— Согласен. А чего мне бояться?! Я вам рассказал правдиво о том, кто я и что знаю, — ответил Сметанин и внимательно посмотрел на незнакомцев, которых Нортон так и не представил.
— В таком случае садитесь в кресло у столика, — американец указал на специально оборудованный уголок с аппаратурой, от которой разноцветными щупальцами расходились провода.
Началась проверка на шпионскую благонадежность. Ответы требовались мгновенные и короткие. Вопросов было около тридцати — ясных, четких, подготовленных опытными психологами. Боковым зрением он улавливал сосредоточенные взгляды соглядатаев — двух американцев, которые изучали его лицо. Вопросы задавал Джон. Они были «разнокалиберными»: от установочных биографических данных и до подробностей проигрыша в рулетку.
Вскоре поединок человека с электронной машиной завершился. Завершился победой первого — детектор не определил откровенную ложь проверяемого. В глазах Сметанина хвалёный заморский аппарат психологических отгадок был окончательно посрамлён, и сделал это он, Геннадий.
— Эту чудо-машину действительно не обманешь, — словно в насмешку бросил испытуемый оглупленной троице.
— Она нас ещё ни разу не подводила, — процедил скупо Джон Нортон. Когда процедура закончилась, он предложил Геннадию пройти в другую комнату. Там они были наедине. Американец открыл сейф, усадив предварительно «продавца товара» в кресло, и достал туго перевязанный крест-накрест целлофановый пакет. Дрожащими руками протянул его Сметанину.
— Здесь 265 тысяч долларов. Мы вас выручаем в тяжелую минуту. Америка ждёт от вас самоотверженной отдачи.
— Постараюсь оправдать ваше доверие и вернуть в последующем долг. Я его отработаю по частям, — отчеканил подполковник.
— Ну а теперь необходимо оформить передачу вам денег, напишите расписку в их получении.
Когда бумага была готова, Нортон, внимательно прочитав её, спрятал в коричневую кожаную папку. Обрадованный успехом, Сметанин поспешно уложил деньги в спортивную сумку. После этого американец объявил вновь обретенному агенту кличку «Сом», а затем продолжил выпытывать дополнительную информацию о жизни посольства и резидентур.
Всё случившееся не обескуражило офицера. Заботило одно: как побольше денег выторговать за подготовленные к выдаче врагу секреты. «Американцы будут получать от меня дозированную информацию. Какое-то время, — размышлял предатель, — подержу их на полуголодном пайке. Пусть знают, что добыча её стоит больших денег. Информации у меня немало. Буду торговаться…»
Возвращался Сметанин в посольство удовлетворенный «тренировкой» на теннисном корте. Войдя в квартиру, спрятал деньги в платяной шкаф. Продумал объяснение, если жена их неожиданно обнаружит: доллары взяты из оперативной кассы и предназначены для оплаты хорошо работающего агента-иностранца.
Прошло дней десять. Деньги он постоянно перепрятывал, но жена всё-таки на них наткнулась. Она потребовала честных объяснений. И Сметанин раскололся:
— Милая, я тебе давно хотел сказать, что у меня созрел план нового обустройства нашей жизни — остаться на Западе, не возвращаться в эту вонючую Россию, где за любой труд платят одинаково — копейки. Разве можно сравнить жизнь у нас и здесь?
— Но нам потом не будет так хорошо, как сейчас, — тяжело вздохнув, ответила жена.