Оборотни тоже смертны
Шрифт:
– Не бойцы, это точно, – согласился Макаров. – Полицаи тоже не бог весть что из себя представляли, но мы в компании с ними сделали Чигиря как маленького. А если б мы дорожили их жизнями, то вообще без потерь бы обошлись…
– Вот именно. А теперь, товарищ Мельников, я должен сказать вам самое главное. Со мной должны были послать двоих бойцов. Но в результате здесь только один – старшина Макаров. Мне нужно по крайней мере еще двое. После вашего рейда я окончательно убедился, что вы мне подходите. Но я предпочитаю работать с добровольцами. Так вот, хотите работать со мной, в особом отделе? Знаю, что многие особистов не любят. Но, я думаю, вы убедились за два года, что немцы засылают в партизанские отряды весьма многочисленную
– Согласен, товарищ старший лейтенант. Мы с Григорием хорошо сработались. Да и работа, я гляжу, интересная.
– Надеюсь, со мной вы тоже сработаетесь. Кого еще можете назвать?
– Голованова Семена, моряка. Но он может не согласиться. Есть у него большая страсть – поезда пускать под откос.
– Посмотрим.
– Товарищ старший лейтенант…
– Зовите меня – не при людях, конечно, – Николаем Семеновичем. А если я вас буду называть по имени…
– Пожалуйста, а то мне и самому неудобно. Вон даже командир нашего отряда, Аганбеков, уж на что любит военную дисциплину, а тоже бойцов зовет по именам. Так вот, если это не секрет, врач Оля к нам направлялась?
– От вас у меня секретов нет. Зато вы теперь станете «секретными» товарищами, у которых от других товарищей будут сплошные секреты. Так вот, она шла не к нам. Никаких самолетов пять дней назад мы не ожидали. Завтра или послезавтра – да, должны нам сбросить тол, который командир уже устал требовать. И вообще – мы аэродром собираемся строить. Очень далеко мы находимся от фронта. Летать к нам, чтобы сбросить грузы с парашютом – слишком дорогое удовольствие.
– Но если есть какой-то отряд с той стороны железки, то мы ведь там проходили. Немного севернее, правда, но ведь шли мы шумно и весело. Немцы, там, наверное, до сих пор нас вспоминают. До партизан слухи не могли не дойти. Да и на железной дороге мы активно шумим. Обычно отряды стремятся устанавливать связь. Тем более, если к ним группа летела, это явно не «зеленщики».
– Разумеется, это не «зеленщики». Но это могут быть армейцы.
– Ах, да! Про них-то я и забыл.
– Правда, для армейцев далековато от фронта, но что мы понимаем в большой стратегии?
В своей партизанской жизни Мельников сталкивался с разведывательными группами, которые направляло армейское командование. Они проходили как бы по другому ведомству [22] . Разведывательные группы избегали вступать в контакт даже с крупными отрядами. Что же касается «местных» партизан, то есть отрядов, не имевших контактов с Центром (а их и в сорок третьем было полно), то этих товарищей разведчики обходили за десять верст. Если же нужда и выгоняла их из леса к партизанским базам, то держались они обособленно: получали, что надо, и уходили. В общем, это понятно – у них была другая задача. Но бывало забавно, когда соединение приходило на новое место, а через пару недель партизаны обнаруживали притулившуюся под боком разведгруппу… Что же касается личного мнения Сергея, то он полагал: партизаны куда лучше могли выполнять ту же работу. Ведь у них было множество своих людей в деревнях и небольших городах. И разведчики, сидящие, как лешие, в своих землянках, таких связей просто не могли установить.
22
С партизанами работал НКВД. Как всегда бывает во взаимоотношениях спецслужб, отношения чекистов с военной разведкой были не слишком теплые.
– С этим мы будем разбираться. А вы пока свободны. Приказываю отдыхать. А то, возможно, еще придется искать этот то ли отряд, то разведгруппу.
Разведчики, как и было приказано, стали отдыхать. Сходили в лес, где
– Серега, я вот давно хотел тебя спросить – откуда у тебя этот костюмчик? Ладно бы еще эсэсовский камуфляж. А вот немецкие парашютные ботинки? На вас что, и десантников сбрасывали?
– Чего не было, того не было. А ботинки… Мы как-то один немецкий склад захватили. Там было несколько ящиков этой обуви. Ребята обфыркали – мол, тяжелые, сапоги лучше. А мне понравилось. Им сноса нет. Да и бегать по лесу в них удобнее. А этот костюм или, как ты его называешь, камуфляж [23] , так это как-то на нас эсэсы пошли. Два их батальона по дороге на фронт задержали, чтобы нас раздавить в компании с пехотой и прочими. Вот у эсэсов разведчики и были в такой одежке. Одному пришлось со мной поделиться.
23
Камуфляжное обмундирование впервые было применено немцами (самыми первыми – войсками СС). В других воюющих армиях оно было не слишком распространено.
– О, гляди, наша подруга…
Из бани вышла Ольга. Теперь, в чистом обмундировании, она смотрелась куда симпатичнее. Заметив разведчиков, девушка направилась к ним.
– Ну, как святая инквизиция? – спросил Макаров.
– А что тут такого? Члены парашютных групп – они ведь известны. Запросят ваши Центр – так все про меня сообщат.
Девушка посмотрела на Сергея и откровенно призывно улыбнулась.
– А тут тебя куда пристроили?
– Пока не очень понятно. Врачей у вас хватает. Но медицины мало не бывает. Впрочем, я хочу проситься в боевые части. Я и стреляю неплохо, заканчивала школу снайперов.
– О, свои люди! – обрадовался Мельников.
– Я тут посижу с вами…
Каким-то образом Оля очутилась между парнями. И устроилась так, что ее ладонь оказалась на бедре Сергея.
Мельникову это не то чтобы не понравилось – покажите парня, которому такое не понравится. Но… Так нередко вели себя девушки из «гражданского населения». Оно понятно: мужиков было мало, а гулять с немцами или полицаями считалось последним делом. За это можно было жестоко поплатиться безо всяких партизан. Так что с приходом отрядов в населенные пункты романы завязывались со скоростью света. Но вот женщины-партизанки вели себя иначе. Были в соединении и супружеские пары, и влюбленные парочки – но и только. Конечно, Ольга пока не партизанка, но все-таки… Вряд ли у них в Москве, или где там готовят радисток, все так весело…
– Эй, новенькая! Маслова! Иди сюда! – раздался чей-то голос.
– Ну, мальчики, я пошла… – и с этими словами радистка двинулась прочь.
Мельников помолчал, потом закурил.
– Слушай, Гриша, ты вот в армии служил. У вас там девушки были? Я имею в виду – военные?
– А то! Были, понятное дело.
– Как они, ну… с парнями?
– По-разному складывалось. А что?
– Да вот эта Ольга как-то уж слишком мне глазки строит.
– Ну, ты парень видный. Морда, конечно, разбойничья, но девицам это нравится. Говорю тебе как старший товарищ.
– Как-то это чересчур…
– С другой стороны, что, вертихвостки не могут Родину любить? Сейчас все воюют. Хотя… ты прав, что-то здесь не то. У них ведь, где радистов учат, должны были подробно объяснить, что такое хорошо, а что такое плохо.
Дел до вечера так и не нашлось. Сухих вскоре после беседы с Ольгой оседлал коня и куда-то уехал. Разведчики же маялись дурью. Под вечер у кого-то из многочисленных знакомых Мельникова нашелся самогон, хорошо посидели, и в конце концов уже в темноте дошли до бани и завалились на полок.