Оборванные нити. Том 2
Шрифт:
Экспертной работы было много, и для диссертационных материалов время приходилось выкраивать, отрывая его и от выходных дней, и от сна. «Стекла», которые не успевал просмотреть на работе, Саблин приносил домой. Теперь у них с Ольгой было уже два микроскопа — у каждого свой, и делить время его использования нужды больше не было. Правда, компьютер оставался единственным, но пока они еще ухитрялись решать вопросы пользования им вполне мирно.
В начале июля Сергей, придя с работы и не застав дома Ольгу, быстро переоделся и уселся перед микроскопом с очередной партией архивных «стекол». Ужинать он не стал. Не то что не был голоден, просто одному садиться
Когда открылась входная дверь, он даже не оторвался от окуляров, только крикнул из комнаты:
— Привет! Я дома!
Она не отозвалась, но Сергей заметил это только через несколько минут.
— Оль! — снова крикнул он. — Ты чего молчишь? Устала?
И снова никакого ответа. Он забеспокоился, встал и вышел на кухню. Ольга стояла у открытого окна и смотрела на улицу. Воздух был холодным и невкусным — сказывались промышленные выбросы.
— Оль, простудишься, — осторожно произнес он, почуяв неладное. — Что-то случилось?
Она медленно повернулась, и Сергей с тревогой увидел, что ее глаза наливаются слезами.
— Ты что, Оля? Кто-то умер? Или тяжело заболел? Что-то дома?
Она отрицательно покачала головой и попыталась улыбнуться, но губы не слушались.
— Саблин, я беременна, — негромко сказала она. — Восемь недель.
— И… что?
Это было единственным, что он сумел произнести. Новость оглушила. Как же так? Они с Ольгой вместе уже двенадцать лет, и ни разу… ничего… Они же делали все, что нужно… как же это?
— И ничего, — горько сказала она. — Ничего не будет.
Ничего не будет? Значит, аборт? Нет, для него это невозможно. Аборт — это убийство. Он не позволит.
— Почему? — жестко спросил он. — Ты ведь всегда хотела иметь детей.
— Хотела, — согласно кивнула Ольга. — Но не так. И не здесь.
— Что значит — не так? Поясни, будь любезна.
— А ты не понимаешь? — грустно спросила она. — Саблин, ты не умеешь быть отцом в двух семьях. Есть мужчины, которым это удается, и у них есть дети и в браке, и вне брака, и они прекрасно себя чувствуют. Если бы ты был таким, я бы давно уже родила от тебя ребенка, а то и двоих. Но ты, уж не знаю, к сожалению или к счастью, не такой. Ты будешь рваться на части. Ты будешь чувствовать себя кругом виноватым, а тебе этого нельзя, совсем нельзя. Ты не умеешь быть виноватым, равно как и не умеешь быть должным. Опять же есть люди, которые отлично живут и с чувством вины, и с осознанием того, что у них есть неоплаченные долги, но ты к их числу не относишься. Эти чувства разрушат твою личность. Ты с ума сойдешь, понимая, что ты должен и Лене, и мне, и Даше, и нашему ребенку. Ты будешь терзать себя. И я не уверена, что ты с этим справишься. Я не могу заставлять тебя так мучиться. Поэтому ребенка у нас с тобой не будет, пока ты являешься чужим мужем.
Каждое ее слово как будто плетью хлестало.
— Оля, но так же нельзя! Ребенок ни в чем не виноват. Дай ему родиться.
— Саблин, ты меня не слышишь? Я ведь сказала: не так и не здесь. Ты лучше меня знаешь, насколько местные условия непригодны для маленьких детишек. Твоя война с педиатрами многому меня научила. Я ведь не только твои рассказы слушала, но и литературу почитала. Климат и экология здесь для малышей губительны. Если я решусь сохранить ребенка, мне придется уехать в
— А если все-таки здесь, а, Оль? — просительно сказал он. — Ну рожают же в Северогорске, и растят, и ничего.
— А если нет? Тебе мало детских смертей от вирусных инфекций при ослабленном иммунитете? И потом, я еще раз повторяю: я не могу допустить, чтобы ты разрывался и чувствовал себя виноватым. Я слишком люблю тебя, Саблин, чтобы обречь на ад.
Он хотел было возразить еще что-то, но посмотрел ей в глаза и понял, что разговор окончен. Ольга приняла решение и менять его не собирается.
И все-таки он предпринял еще одну попытку, последнюю.
— Оля, но я все равно же буду чувствовать себя виноватым, если ты сделаешь аборт. И перед тобой виноватым, и перед ребенком. Я же понимаю, ты хочешь детей, но не будешь рожать, пока я не разведусь, а я не разведусь, ты это знаешь.
— Знаю, — кивнула она.
— Годы идут, пока что ты еще можешь родить, а потом будет поздно. Я смогу развестись только тогда, когда Дашка вырастет и станет самостоятельной, но к этому времени у тебя детородный возраст закончится. Ты рискуешь вообще остаться без детей. И снова я получаюсь виноватым.
Она печально усмехнулась.
— Да, Саблин, ты попал. Что так — что эдак, все плохо. Но если я буду рожать, то буду знать, что в твоем чувстве вины есть и мой значительный вклад. А так по крайней мере…
Он понял. Ольга не хочет быть виноватой в том, что он будет мучиться. Mi tristeza es mia…
— Ты слишком честный для двоеженства, — сказала Ольга и отвернулась. — Тебе такая ноша не по плечу.
Сергей не знал, как к этому относиться. Аборт был для него неприемлем. Ольгино решение было непререкаемо. За двенадцать лет ни разу ему не приходило в голову попытаться повлиять на ее решение: как-то с самого начала их отношения выстроились таким образом, что они могли обсуждать любой вопрос, советоваться, спорить, но принятие даже самых мелких и незначительных решений оставалось личным делом каждого. Это по негласному уговору стало как бы зоной их личной свободы.
Командировка для участия в комиссионной экспертизе не заставила себя долго ждать. Уже через десять дней после того тягостного разговора с Ольгой Саблин вылетел в областной центр. И, как обычно, тут же явился к своему научному руководителю Безгачину. Сергею все казалось, что у него недостаточно материалов для исследовательской части диссертации, и он обдумывал возможность проведения экспериментальных исследований с лабораторными животными. Но где взять подопытных животных в условиях Северогорска? Вивария в городе нет, значит, надо создавать его самому. Собственно, именно этот вопрос Сергей и собирался обсудить с заведующим кафедрой судебной медицины.
— Забудьте, — тут же откликнулся Мефистофель, — немедленно забудьте и выбросите из головы! Вы представляете, какая это морока? Любой виварий, в том числе и при мединститутах, существует официально, на законных основаниях, у него есть финансирование, бюджет, за ним следит Роспотребнадзор и другие организации. Для того чтобы создать виварий, вам придется потратить уйму времени и сил на решение организационных вопросов. Но даже если вам удастся их благополучно разрешить, вы столкнетесь с немыслимыми трудностями.