Обойма с икрой
Шрифт:
– Я-то как раз думаю! И думки мне всякие разные в голову приходят! И все они, как ни крути, тебя касаются! Ты все время воду мутишь! Тебе вечно все не так! И денег мало, и рыбы, и Ашот жадный, и мы не за дело получаем! Думаешь, я ничего не замечаю? Ясен пень – твоих это рук дело! Крыса! Иуда!
– Че-го? – взбеленился Николай, тоже поднимаясь со скамейки.
Драка казалась неизбежной. В этих стенах она была особенно неуместна, и Михаил, молчавший до этого, вмешался:
– Так, мужики,
– Какой выход? – заморгал ресницами из-под круглых совиных глаз Николай.
– Мозги включите, – спокойно произнес Михаил. – Круглов знал про нас? Знал. Рыбнадзор знал? Знал. И всех все устраивало! А теперь перестало. Значит, что-то поменялось, и у них появился другой интерес. Вот нам этот интерес и нужно выяснить и попытаться его удовлетворить.
– Че-го? – нахмурившись, снова спросил Рыжов. – Что значит – у-до-влет-во-рить? – с издевкой повторил он по слогам. – Я никого удовлетворять не собираюсь!
– Да включи ты мозги, Коля, в самом деле! – с досадой сказал Павел. – Михаил верно говорит. Им что-то надо. Что, если не деньги? Это нужно узнать обязательно!
Недалекий Николай переглянулся с Михаилом.
– Как узнавать-то? – спросил он.
– Как, как! Поговорить надо по душам! – пожал плечами тот. – Не зря же нас сюда привезли! Значит, разговор имеется. Кто-то же должен прийти по нашу душу!
Все невольно обратили взгляды на дверь. Она была плотно закрыта, за ней не слышалось ни звука. Складывалось впечатление, что в здании вообще никого не было.
– Когда за нами придут-то? – неуверенно спросил Павел.
– А шут его знает! – пробурчал Николай, снова опускаясь на лавку и ощущая на себе испытующий взгляд Павла. – Ну чего пялишься? – спросил он. – Ни с кем я ни в какой сговор не вступал! Я знаю, мужик я тяжелый, но хоть ты и обозвал меня Иудой, такими делами сроду не занимался!
– Ладно, Коля, – проговорил Павел. – Не злись. Это все от нервов.
– Пашка прав: нам вместе надо прикинуть, что там за расклад они нам готовят, – отозвался Михаил.
– А может, это Ашот? – высказал предположение Павел. – Решил от нас избавиться таким способом.
– На фига? – воззрился на него Михаил. – Ему какой прок новых людей набирать? Расценки устраивали обе стороны. Товар мы ему поставляли исправно, места знаем, свое дело тоже. Все налажено. А других в курс дела заново вводить надо. К тому же у нас уже доверие за это время установилось. А новых – кто их знает, что у них на уме? Кто угодно может подсадной уткой прикинуться!
– Дове-ерие! – презрительно процедил Николай. – Наивные вы! У меня к Ашоту сроду никакого доверия не было. Я никому не верю!
– Ты сам за себя, слыхали, – спокойно прокомментировал Михаил. – Но я стараюсь оценивать объективно.
– Че-го? – снова спросил Николай, но Михаил лишь отмахнулся от него, явно думая о своем.
– А может, это участковый все замутил? – высказался Павел.
– Очень может быть! – с готовностью кивнул Николай: такая версия явно пришлась ему по вкусу.
– Участковый в этом деле – мелкая сошка, – задумчиво проговорил Михаил. – Он ничего не решает. Его держат здесь как марионетку, потому что он для этой роли очень удобно подходит. Не-ет, тут другие люди стоят. Повыше нашего старого доброго дяди Толика.
– И что же это за люди? – с интересом посмотрел на него Павел. – Рыбнадзор, что ли?
– Возможно, – неопределенно сказал Михаил, глядя в потолок.
– Но рыбнадзор и раньше знал про наши дела! Где мы им дорогу перешли? Мы не борзели, вели себя скромно, долю Ашот честно отстегивал!
– А может, он скурвился, Ашот-то? – прищурил глаз Рыжов. – Жадничать стал, вот ему и решили хвост прищучить! Через нас!
– Тогда бы его первого отсюда пинком под зад погнали.
– А ты откуда знаешь, что не погнали? Может, он за соседней стенкой сидит? – и Николай для наглядности даже постучал тяжелым кулаком по стене.
Павел с Михаилом невольно посмотрели туда же.
– Если бы какие-то терки у Ашота с полицией или чиновничьей братией начались, это бы уже давно известно было. И нас бы с бухты-барахты не дергали.
– А может быть… – начал было Павел, но Михаил устало перебил его:
– Что толку гадать – может быть, не может… Говорить надо прямо, тогда все ясно станет. Только что-то никто не торопится…
– Да что ж они там, измором, что ли, нас взять решили? – не выдержал Николай.
Рывком поднявшись с лавки, он, громыхая ботинками, прошел к металлической двери и принялся дубасить в нее кулаком. Никакой реакции не последовало. Рыжов приложился к замочной скважине и заорал:
– Эй! Долго нас тут мариновать будут?
Ответа не было.
– Пожрать-то хоть дайте, эй! – Николай слишком сильно ударил по двери, отбил руку и стал стучать ногами. Грохот разносился по всему коридору.
– Уймись ты! – недовольно сказал Михаил. – Все равно это ничего не даст. Держать будут столько, сколько решили. Так что наберемся терпения и ждем!
И он, прикрыв глаза, погрузился в дрему. Из всех троих Николай был наделен терпением в наименьшей степени. Поэтому он еще некоторое время колошматил ботинком в дверь, пока ему не надоело. Тогда он, ворча, вернулся к лавке и уселся на нее, с мрачным видом глядя перед собой.