Обоюдоострый меч
Шрифт:
Вдруг послышался женский голос, заставив Морфаила насторожиться. Он окинул взглядом подвал – никого.
– Добрый вечер, Стивен, – произнес голос. Содрогнувшись, Морфаил понял, что голос доносится из темницы. Но кто… как?
– Где ты? – спросил Стив с таким страхом, какого Морфаилу еще ни разу не доводилось слышать в голосе друга.
– Рядом с тобой, – отозвался хрипловатый женский голос. – Я вижу, твои друзья неплохо позаботились о тебе.
У Морфаила кровь застыла в жилах, когда он понял, кто
– Держись подальше от меня, – заявил Стив чуть ли не с мольбой.
– Пойдем со мной, Сновидец. Я дам тебе то, чего ты заслуживаешь, а не темный каземат, где ты сгниешь заживо.
Морфаилу очень не понравилось, что Стив помедлил, прежде чем отказаться. Вытащив стоявший у стены меч Стива из ножен, Морфаил увидел, что клинок сияет, как солнце.
– Мужайся, Стивен! – кричал Морфаил, вставляя ключ в замочную скважину.
– Морфаил! Морфаил, вытащи меня отсюда!
Морфаил распахнул люк и пинком сбросил в темницу веревочную лестницу. Но не успел даже поставить ногу на ступеньку, когда исходящее от меча сияние озарило Стива, лихорадочно карабкающегося вверх. Пара зеленых глаз позади него встретилась взглядом с Морфаилом.
– Я еще вернусь, Сновидец, – зазывно произнесла Темная. – Хорошенько подумай над моим предложением.
Зеленые глаза исчезли в тот самый миг, когда Стив перевалил через край люка. В широко распахнутых глазах застыл ужас, дыхание прерывалось. Морфаил обнял Стива за плечи одной рукой, и тот уткнулся лицом ему в грудь.
– Не заставляй меня спускаться обратно, – молил Стив. – Ради Бога, не заставляй!
– Не буду, – заверил Морфаил, гневным пинком захлопывая люк. – Давай-ка потолкуем с Эрельваром.
Эта глупость зашла уже чересчур далеко.
Эрельвар подошел к двери. Сигнала тревоги не было, и если пришедший колотит в дверь его покоев в столь поздний час без веской причины, ему придется об этом горько пожалеть. Эрельвару было не до шуток, уж очень скверный выдался день.
Он с удивлением обнаружил, что его поздний посетитель – не кто иной, как Морфаил. Еще удивительнее был тот факт, что с ним пришел Уилкинсон.
– Я же повелел поместить его в темницу, – гневно изрек Эрельвар.
– Он там и был, – огрызнулся Морфаил. – Я освободил его после визита Темной.
И тон Морфаила, и неожиданный ответ застали Эрельвара врасплох. Он даже не сразу нашел, что сказать.
– Понял… Что ж, хорошо. В таком случае помести его под домашний арест.
Эрельвар уже хотел было закрыть дверь, но Морфаил уперся в нее рукой, помешав ему.
– Нам надо поговорить, мой господин.
Мгновение Эрельвар просто смотрел на него. Такие выходки не в духе Морфаила.
– Ладно, – наконец
– Стивен, обожди здесь минуточку, – попросил Морфаил, переступая порог и закрывая за собой дверь.
– Что еще не так? – спросил Эрельвар, закрывая дверь за своим другом. Морфаил редко проявлял подобную настойчивость.
– Многое. Для начала, полагаю, вам следует извиниться перед своим фелга.
Эрельвар уставился на Морфаила с нескрываемым изумлением.
– Что?! Ты что, с ума сошел? Ты же был нынче вечером на совете… Ты же видел, что стряслось!
– Видел.
– И у тебя хватает наглости говорить, что это я должен извиниться перед ним?!
– Да, хватает.
– Ни за что. У этого человека ни капли чести.
– Мог ли человек бесчестный противостоять Темной столь непоколебимо? И не единожды, но дважды! А ведь во второй раз его бросили в темницу ее самые злостные недруги, и он все же отверг ее. Вы заблуждаетесь, мой господин. Стивен Уилкинсон человек чести, и я горжусь дружбой с ним.
– Ты ждешь, что я забуду о его поведении нынче вечером?
– Не совсем. Однако жду, что вы поймете, что в этом такая же доля вашей вины, как и его.
– Моей?! – Эрельвар возмущенно грохнул кулаком по столу. – Каким образом я-то виновен в этой его… вспышке?
– Вы хоть раз сказали ему хоть слово, которое не было бы приказом – или оскорблением? Вы когда-нибудь интересовались его мнением по поводу того, как с ним поступают? Вы не задумывались, с какой стати он должен вас уважать, когда вы сами столь явно не питаете ни капли уважения к нему?
Секунду-другую Эрельвар лишь молча испепелял Морфаила взглядом, но в конце концов отвернулся и сел в ближайшее кресло.
– Я… не понимаю я его, Морфаил, – признался он, не отрывая взгляда от узорного ковра.
– Вы просто не пытались. – Морфаил сделал шаг, чтобы встать перед ним. – Знаете ли вы, что до появления здесь он ни разу не видел, как человек умирает?
Эрельвар поднял глаза.
– Ни разу?
– Ни разу. Он горевал о смерти двух человек, которых убил, чтобы спасти меня. Точнее, он горевал о потере собственной невинности. Сегодня он чуть не погиб и должен был стоять над человеком, который умирал от раны в живот. Знаете ли вы об этом?
– Что он чуть не погиб – знаю. О втором я не был осведомлен.
– Так ответьте же: разве не в порядке вещей, если ребенок, ни разу не видевший смерти, станет после такого потрясения… неустойчивым?
– Но он же не ребенок!
– Разве? Во многих отношениях он так же наивен. Кое в чем он мудрее всех нас, вместе взятых. По-моему, пройдет еще немало времени, прежде чем вы как следует познакомитесь со своим фелга.
Эрельвар долго сидел, устремив невидящий взор в огонь. И, в конце концов, проронил: