Обожание
Шрифт:
В любом случае ни Иона, ни Родольф не могли знать, где спрятано Острое Перышко.
КАСИМ
Спасибо, что веришь мне, Фиона. Я не убивал Космо, клянусь тебе, я бы никогда на такое не пошел.
Да, ваша честь, Франк — мой лучший друг, но я не стал бы убивать — даже худшего врага моего друга! Я не способен на убийство, я не переношу вида крови. Я скорее похож на того маленького мальчика Космо, который подобрал мертвую птицу, чтобы «починить» ее…
А нож… это так, для понта… мы ведь никогда не пускали его в дело, только вынимали — и люди быстренько открывали кассу, а мы забирали добычу, что было, то было, я ведь не отрицаю… но убивать кого-то — нет. Я даже никого никогда не ранил Острым Перышком, оно служило для устрашения, только и всего… Не знаю,
ДЕНЬ ДЕСЯТЫЙ
ЛАТИФА
Видите, ваша честь? Мой сын этого не делал! Не он убил артиста, остальные с этим согласны, они говорят то же самое, мой Касим ни в чем не виноват. Мой мальчик, конечно, не ангел, он делал глупости — маленькие и большие, но убийство… Нет. Быть того не может. Он оплатил чужой долг, клянусь Аллахом, что это правда.
ЭЛЬКЕ
Как же тяжело матери признавать, что она потеряла сына, потому что неправильно его воспитала. Я, кстати, тоже не могла ничего поделать с Франком. С того самого дня, когда он разбомбил музыкальный центр — это было его первое бесчинство, — и до самого последнего времени, когда он стал настоящим преступником, я мучительно искала способ сблизиться с ним. Я всегда его любила — как можно не любить часть себя? — но он живет в чуждом и враждебном мне мире. С Фионой получилось лучше, я радовалась, что она примирилась с жизнью, но, если уж быть до конца откровенной, ваша честь, я в то время мало думала о своих детях; тревога за Космо пожирала мое время днем и ночью.
Состояние его здоровья ухудшалось с каждым днем. Я каждый месяц получала результаты обследований, потому-то и воспринимала так остро мельчайшие перемены, которых другие просто не замечали. Его походка стала неловкой, он слегка прихрамывал. С трудом мог развернуть газету. Утратил обоняние. Улыбался кривой улыбкой — после биопсии правый угол рта онемел, как и правая рука. Космо был левшой, так что это не слишком бросалось в глаза — за столом он достаточно ловко управлялся с вилкой и ножом, но время от времени слюна или крошки оставались в уголке рта, — он этого просто не чувствовал.
Но хуже всего было то, что разрушалась его личность. Космо, всегда такой веселый и внимательный, стал раздражительным. В самом невинном замечании ему мерещилась обида, и он тут же впадал в ярость.
ИОНА
У меня кружится голова, ваша честь. Эльке обещала нам сюрпризы, и должен признать — она держит слово… Возможно, Космо не слишком ловко разворачивал газету, но является ли это симптомом опухоли мозга?.. Что до других признаков… Уж я-то знал его тело как никто и наверняка заметил бы проявления болезни…
САНДРИНА
Для меня это тоже полная неожиданность, ваша честь. Пусть даже Космо не посещал местных врачей — мы так или иначе все равно узнали бы, что он так тяжело болен…
ЭЛЬКЕ
Может, он и не бредил в прямом смысле этого слова, но часто говорил очень путано. Другие могли связывать это с истощением таланта, но у меня сомнений не было: он терял речь. Космо терял речь.Тут-то и началась настоящая трагедия, ваша честь: он осознал, что скоро не сможет выходить на сцену.
Я совершенно уверена, что до этого момента Космо воспринимал идиллию с Ионой всего лишь как шаг в сторону. Как что-то вроде каникул. Он ведь никогда не отдыхал. Мы были знакомы пятнадцать лет, и за все эти годы не было ни одной недели, чтобы он хоть раз не вышел на сцену, а чаще всего таких выходов было несколько.
Утратив возможность выплескивать свои страхи в игре, Космо полной мерой хлебал их наяву.
МОСТИК
Знаете, ваша честь, Космо все-таки попытался дать последнее представление. Я был его единственным зрителем и не забуду тот печальный спектакль, сколько бы столетий ни прошло.
Космо пришел ко мне в мае 1989-го. Мне показалось, что внешне он практически не изменился. Он нежно поздоровался, взобрался на меня и принялся импровизировать. Ага! — подумал я. Как в старые добрые времена! Но нет. Все было совсем не так, ваша честь. Все было просто ужасно.
Сцена, которую играл тогда Космо, называлась «На Страшном Суде». Он пытался вообразить, что происходит с людьми после смерти. Они умирают и попадают в устрашающего вида гигантский амфитеатр — он называл его адской аудиторией, —где их ждет коллегия присяжных: ангелы со скрещенными на груди руками и суровыми непреклонными лицами. Появляется этакий чокнутый Бог и начинает задавать им вопросы об их жизни на Земле. Это последний экзамен, понимаете, ваша честь, как в «Непристойном предложении» [17] . «В чем смысл жизни? — громогласно вопрошает Бог. — Почему существует зло?» И несчастные людишки от страха забывают все, что знали; они дрейфят, лепечут всякие глупости, их жестоко наказывают…
17
«Непристойное предложение» — голливудский фильм с Деми Мур, Вуди Харрельсоном и Робертом Редфордом в главных ролях, в котором судьба героев зависит от того, какое решение они в конце концов примут.
О, ваша честь, в тот день Космо перевернул мне душу…
Больше я его не видел.
ФРАНК
Интересные вещи выясняются, ваша честь!
Не знаю, кто убил Космо, но ему, судя по всему, только того и надо было.
Не знаю, может, его действительно убил Касим.
Он мог такое сделать — как мой друг. По-моему, это очень даже вероятно, сейчас объясню почему.
Нам надоела игра «Подайте на пропитание!» — даже гоп-стоп рано или поздно приедается. Мне было тошно, в душе царил полный раздрай, я как будто чего-то ждал — и сам не знал, чего именно. Я не был зеленым юнцом, мне стукнуло двадцать пять, но я чувствовал себя бесполезным существом, и это выбивало меня из колеи. Отец часто повторял мне: «Разнообразие — изюминка жизни». Так говорили у него на родине. Так вот, это самое разнообразие начало исчезать из нашей жизни. Но именно тогда мы нашли себе новое дело, и остроты в нем хватало.
Однажды, жарким июльским днем 1989 года, Касим предложил съездить после работы в Валь д’Орон и освежиться — он очень уставал на своей автозаправке. Но все пошло наперекосяк. Патрон заявил, что Касим нечист на руку, и мой друг взорвался: он всегда говорил, что эта работа для него — святое, потому что зарплату он отдает матери и деньги должны быть чистыми. Короче, Касим слетел с катушек, и началась обычная маета: легавые, участок, допрос, личный обыск и все такое прочее, так что, когда мы вышли, было далеко за полночь. Жара не спадала. Касим ужасно завелся из-за истории с деньгами, и мы решили, что все-таки отправимся на озеро и искупаемся.
Но мы не знали, что нормальныхмужиков на озере в такое время не ждут: ночью там тусуются педики. Они бродили вокруг воды той самой вихляющей походкой, которую так забавно описал нам Иона. Меня чуть не стошнило, но потом мне в голову пришла гениальная мысль. Совершенно случайно у нас с собой оказалось Острое Перышко, я поделился идеей с Касимом, он сразу согласился, и мы начали охоту на гомиков.
Ох, ваша честь, на это стоило взглянуть! Бедняги не знали, куда деваться. Многие из них были женаты (я даже узнал одного важного городского чиновника), их положение было весьма щекотливым, чтобы не сказать — позорным, и встречаться с полицией им хотелось в последнюю очередь. Они осыпали нас проклятьями, но отдавали все, что у них было при себе: золотые цепочки, часы и кредитки. Фантастика!