Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава
Шрифт:
Я забилась в дальний угол пещеры, прижимая к себе Еву и мурлыкая ей колыбельную. Хотя, если честно, я больше пела себе, чтобы не нервничать, ведь малышка крепко спала. Звуки борьбы все не стихали: стены содрогались от яростных ударов, а крики птиц перемежались с рычанием Гардиана и ревом бушующего пламени, стекающего по сводам стен. Истеричный вопль гром-птицы неожиданно оборвался на высокой ноте и все стихло. Я знала, что Гардиан победил. Выстоял один против семи истребителей драконов, потому что у него было, ради чего биться.
Тишину нарушила тяжелая поступь. В наш закуток, окруженный
— Тише, ты ее разбудишь! — пожурила, укачивая девочку. Хотя, Ева спала так крепко, что даже вопли гром-птиц не потревожили ее покой.
Обнюхав малышку, и окатив ее несколько раз горячим дымом, Гардиан отстранился, чтобы исследовать пещеру. Казалось, он что-то искал. Я осторожно поднялась и, прижимая к сердцу драгоценный комочек, укутанный в подол моего платья, последовала за ним. Вскоре дракон остановился и взревел, исступленно ударив лапой о землю. В самом углу лежало еще одно яйцо дракона, точнее — разбитая скорлупа, слизь и пятно крови… Я оторопела и стиснула Евушку сильней. Ее спасение — чудо: гром-птица успела разбить яйцо, но не успела съесть крошку. А вот второму малышу не повезло, мы опоздали. Когда я вошла в пещеру, то слышала зов одного сознания, второго уже не было.
Гардиан не находил себе места от горя. Не знаю, как скорбят мужчины, не приходилось видеть, но скорбь дракона рвала мне душу. Он метался от Евы к осколкам пустой скорлупы, поддевал ее лапой или носом, тщетно надеясь обнаружить там маленький теплый комочек, ожидающий помощи. Но его не было…
— Гардиан, — позвала сквозь безмолвные слезы. — Второго малыша нет. Ты сделал все, что мог.
Дракон взревел и пустил в потолок струю рыжего пламени. Оно с шипением впилось в каменный свод и растеклось в стороны, опалив меня жаром.
— Гардиан…
Когда на тебя рычит дракон, чья морда больше тебя и чьи зубы острее заточенной косы, полагается, ну, не знаю… упасть в обморок? Побледнеть от страха? Обделаться или, на худой конец, обзавестись шикарным многоступенчатым заиканием.
Дракон рыкнул еще раз. Меня откинуло на шаг назад, и я едва устояла, но страх так и не появился. Гардиан убивался, потому что дракон из того яйца слишком много для него значил. Он ткнулся носом в Еву и, вскинув морду, взвыл в очередной раз. Я не представляла, как его утешить. Молча стояла рядом, гладила огромную морду, по щекам которой стекали крупные драконьи слезы.
— Это был твой драконенок? — догадалась я.
Огромный сапфировый глаз уставился на меня.
— Мне жаль, Гардиан… Мне так жаль.
Ева крепко спала. После пережитого страха малышка отсыпалась, чувствуя себя в безопасности. А вот Гардиан теперь нескоро обретет покой. Обретет ли его Рейнхарт? Ведь, получается, он тоже потерял ребенка? Или нет? Как вообще это работает?
Мы просидели в тишине несколько часов. Дракон прижимался ко мне, словно мои прикосновения приносили ему облегчение, Ева отдыхала, а я… просто пыталась поддержать их обоих. Гладила, успокаивала, мурлыкала колыбельки. Закончив очередную песню, я тихонько произнесла:
— Ты же понимаешь, нам все равно придется возвращаться. Ты спас Еву, Гардиан.
Он поднял морду, и посмотрел на меня одним глазом. Просто такой огромный дракон не может смотреть на меня двумя глазами, когда я совсем близко. Рядом с ним я точно букашка.
— Рр-р? — спросил он.
Я совершенно точно не знаю драконьего, но поняла его удивление.
— Прости, я не знаю драконьих традиций. Если ты против, можем дать ей другое имя, или даст ее мать?
Гардиан нахмурил брови и повелительно рыкнул, потеревшись носом о малюсенькую головку девочки. Этим он сказал «Ева, так Ева. Таково решение шайри».
— Кто такая шайри? Ты расскажешь?
Дракон покачал головой, намекая, что сейчас не время, и нам действительно пора возвращаться. А еще он хотел применить ко мне заклинание глубокого сна! Я только успела отшатнуться и зажмуриться. В отличие от подлеца Рейнхарта, Гардиан не стал давить, он предложил мне выбор.
— Лететь на тебе? — удивилась, когда дракон опустился на передние лапы и выставил в сторону крыло, чтобы я смогла взобраться к нему на спину и уютно устроиться между двумя роговыми наростами на его шее. Да-да, я уже присмотрела себе вполне уютное и с виду безопасное местечко.
Боюсь ли я высоты? До заикания! Почти уверена, что от страха могу оконфузиться, но глядя в умопомрачительные сапфировые глаза своего дракона, я понимала — он скорее крыло себе отгрызет, чем позволит мне упасть. А тем более мне, хранящей на своих руках маленькую засоню. Засоня, к слову, сладенько пошамкала губками в поисках груди. Кому-то пора подкрепиться.
— Ты ведь меня не уронишь? — спросила с улыбкой, вскарабкиваясь на спину дракона. Он обиженно рыкнул в ответ и, когда я устроилась, осторожно поднялся.
Нас даже не качнуло. Мы спокойно добрались до выхода из пещеры (на разбросанные перья с останками гром-птиц я старалась не смотреть), а дальше…
Глава, в которой я сама скоро стану драконом!
Здесь, пожалуй, я опущу описание следующих пятнадцати минут своей жизни, поскольку приличные (да и неприличные тоже) леди таких слов не используют. Не уверена, что тролли их используют. Во всяком случае, мне доподлинно известно, что одному гоблину его же сородичи отрезали язык за такие выражения.
Я орала. Я ругалась. Я визжала, крепко прижимая к себе малышку. Потом я извинялась перед ней, объясняла, что так выражаться нехорошо, но инстинкт самосохранения и паника брали верх, и я снова орала.
Через четверть часа что-то изменилось. Гардиан стойко терпел мою истерику (возможно, попросту ничего не слышал, ветер свистел так, что напрочь закладывало уши!), плавно держал курс и вообще летел образцово-показательно, как на конкурсе…
Смириться с мыслью, что высота меня не убьет, удалось не сразу. Мы пролетали мимо орлов и ворон, которые шарахались от нас и в панике меняли курс. Мы рассекали густые туманы облаков и медленно опускались ниже, чтобы вдохнуть прохладу озерных гладей. Сама не заметила, как дикий ужас сменился сначала интересом, а потом — наслаждением.