Обратная оговорка
Шрифт:
Таранда поднял с пола странный предмет. Плоская пластина с присосками по краям, а по центру стержень с резьбой и ручкой, напоминающей штопор.
— Странный механизм, — удивился полковник.
— Гениальное произведение искусства, — восхитился Таранда. Он осмотрелся, заметил невскрытую ячейку, приставил к ней пластину, которая тут же присосалась к дверце, и повернул рычаг. Стержень уперся в личинку замка. Он повернул ручку еще два раза, и штырь выдавил замок внутрь сейфа.
— Вот и вся
— А ведь это не шутки, — тихо произнес Грюнталь, подняв с пола пакетик, в котором были запаяны три камешка и свернутый листок бумаги.
— Что это? — спросил Таранда.
— Бриллианты. А листочек — сертификат подлинности. Такие прилагаются при официальной покупке камней на аукционах, биржах ценностей и в магазинах. Только имени не пишут. Покупатели не любят себя афишировать. Но, имея сертификат, тебя уже никто не обвинит в воровстве. Обычно сертификаты хранят отдельно. Но тут их, видимо, было много, не хотели путать. Распределили по пакетикам.
— Тут и бриллианты хранили?
— А где же еще, — усмехнулся управляющий. — Это самый надежный банк. Может быть, лучший в области.
Полковник присвистнул.
— Если судить по «Майбахам» и «Бентли», наш город занимает первое место в Сибири по количеству подпольных миллиардеров.
— Это точно, — кивнул Грюнталь. — У нас налоговая служба работает в спящем режиме. Открыта большая часть сейфов. И все хозяева занизят сумму ущерба. Ясное дело, что добро им не вернут, так и афишировать свое состояние незачем.
— И каков ущерб? — спросил Таранда.
— Этого никто не знает, — пожал плечами Грюнталь. — Но думаю, не меньше пятисот миллионов в долларовом эквиваленте.
— Полмиллиарда? — открыл рот Жванец.
— Так я полагаю. Все, кто успел аннулировать офшорные счета, положили свои сбережения в ячейки. Вы же знаете, что сейчас творится на Кипре. Банковским счетам у нас тоже не доверяют. С них придется платить налоги. Люди ищут новые лазейки. А пока деньги полежат мертвым грузом в заначке.
Минуты на полторы затянулась пауза.
— Но как они сумели отсюда выйти? — наконец-то очнулся генерал. — Это же глухой капкан!
Они начали расхаживать по комнате, раскидывая по сторонам горы железа и бумаг. У стены стоял фанерный лист, и он упал сам, а за ним оказалась дыра. Все замерли.
— Лазейка, — прошептал полковник.
Дыра впечатляла. Размеры вполне подходящие для того, чтобы через нее пролез человек. Ширина стены в три кирпича. Обгорелые края говорили о взрыве.
— То-то земля подо мной затряслась, когда он из «Стингера» по воздушным шарам стрелял. А они взорвались в небе, а не под землей, — произнес Грюнталь.
— Зато все наше внимание было приковано к ракете, — пробормотал полковник. — Он нас отвлек базукой. Два взрыва произошли одновременно, но мы этого не поняли.
Генерал сунул голову в дыру и медленно выполз назад.
— Там мина. От нее идут растяжки. Темно. Больше я ничего не видел. Срочно сюда саперов. Надо проверить все близлежащие колодцы.
— Ближайший дренажный тоннель проходит в пятнадцати метрах от банка, — уверенно заявил управляющий. — Специалисты по безопасности проверяли все возможные варианты ограбления. Подкоп считался самым маловероятным. По тоннелям течет вода, глубина приличная. А главное, нужны точные расчеты, чтобы подобраться к нужной части фундамента. И все же мы перестраховались и сделали вокруг хранилища бетонно-арматурный щит.
— А здесь делать не стали? — удивился генерал.
— Такие работы стоят очень дорого. Как новый дом построить. Оплачивало государство. А этот отсек принадлежит частным лицам. Они к тому же меняются. Их надо суметь собрать и предложить им скинуться. При этом отсек придется закрыть на полгода. Кто же на такое пойдет?
Генерал вышел из хранилища и посмотрел на часы.
— Шестнадцать часов двадцать две минуты. Налетчики ушли около двенадцати. У них есть фора в четыре часа.
— Да, — согласился Жванец, вышедший следом. — Сидят дома и смотрят по телевизору, как наши люди пытаются взять банк мирными переговорами.
— Да, полковник. Обосрались с головой.
8
Два года назад
Подполковник Лузгин виновато смотрел на отца жертвы.
— Мы должны перед вами извиниться, Борис Дмитриевич, что не позволили вам похоронить сына на третий день, как того требуют христианские обычаи, но сейчас все препоны устранены и вы можете забрать тело. С самолетом мы тоже вопрос решим. Он вылетает завтра в одиннадцать тридцать утра. Но вам предстоит еще одно испытание. К сожалению, придется опознать еще одно тело, если вы были знакомы с молодой девушкой по имени Кира Горностаева.
— Да, я слышал это имя от сына. Он мне показывал ее на фотографии.
— У Александра Переверзина мы нашли фотографию. Может быть, у него при себе находился не один снимок, а несколько. Вероятно, их забрали убийцы, и по ним нашли девушку. А этот снимок лежал в бумажнике с правами, а в «бардачок» мотоцикла убийцы не лазили. Они о нем попросту не знали, а в темноте его не заметишь. Он выкрашен в цвет машины.
Они сидели в кабинете подполковника, и тот достал из папки фотографию и положил ее на стол перед Байчером.