Обратная сторона медали
Шрифт:
– А ты её крестная… Но я понимаю, о чем ты, – тихо отозвалась Рина и, отведя взгляд, поднесла бокал к губам. – Не знаю, как сложилась бы моя жизнь, если бы Ника не появилась на свет. Она давала мне силы вставать по утрам, идти и бороться, чтобы она всегда могла гордиться своей мамой.
В молчании они допили вино. Алиса взяла креветку и обмакнула в соус. Каким бы сложным ни казался разговор, у них случались и куда хуже, и обе это понимали. Рина скрутила трубочку из сыра, но передумала и положила обратно на тарелку.
– По крайней мере, он ничего так…
– Мне тоже так кажется, – тихонько усмехнулась Алиса и поймала взгляд подруги. Рината улыбнулась, и Алиса улыбнулась ей в ответ.
Дом Алекса мало чем выделялся среди похожих
– Эй, привет, – нагнувшись, Алиса потрепала песика по голове. Стоявший в дверях Алекс улыбнулся. – Привет, – наконец поздоровалась она и с ним.
– Рад тебя видеть. – Он приобнял ее и только потом пристально осмотрел. – Выглядишь неплохо.
– Спасибо, – ответила Алиса, проходя в коридор.
Семья Алекса жила в небольшом двухэтажном доме с двумя спальнями и детской. На первом этаже располагались большая гостиная с удобной практичной мебелью в ярких тонах и современная кухня, из окна которой было видно подходную дорожку с высаженными вдоль нее неприхотливыми многолетними цветами. Алиса вспомнила кусты дикого шиповника и смородины перед домом родителей. Чудом уцелевшие старые яблони и два вишневых деревца на дальнем конце участка. Кирпич, нагретый жарким июльским солнцем и запах теплой древесины. Родительский дом… Едва только у нее появились деньги, она купила хороший участок и перевезла родителей из тесной квартиры в Троицке в просторный, только-только отстроенный дом с баней и большой ухоженной территорией. Мама всегда хотела жить поближе к природе, да и отцу так было гораздо проще.
– Мелисса укладывает Алекса, – пояснил Алекс-старший, проводя ее в кухню, где царил едва ли не образцовый порядок.
На добротном обеденном столе лежали связанные вручную кружевные салфетки, корзинка с домашним хлебом была накрыта желто-зеленым вафельным полотенцем, кухонная утварь висела на специальных крючочках, на узкой полке в баночках стояли специи. В воздухе витал слабый запах выпечки и пряных трав. Жена Алекса к миру фигурного катания не имела никакого отношения и не обладала особыми талантами. Простая девушка из простой семьи, – она была хорошей хозяйкой и любящей матерью. Не будучи ни амбициозной, ни решительной, она, тем не менее, умела поддержать разговор и относилась с пониманием к чужому несовершенству.
– Будешь кофе? – спросил Алекс, когда Алиса присела за стол.
– Только если мне не придется самой его варить, – усмехнулась она.
Алекс покачал головой и принялся заряжать кофемашину. Пока он возился, в дверях кухни появилась Мелисса и открыто улыбнулась, увидев гостью. Алиса встала ей навстречу.
– Я укладывала Алекса-младшего, – пояснила она, так же как и Алекс приобняв ее.
– Да, Алекс сказал.
Круглое личико Мелиссы с маленьким курносым носом и аккуратным ртом хорошо гармонировало с простенькой причёской каре. Фигурка у нее была угловатая, хотя за время беременности она набрала несколько килограммов, и это прибавило ей недостающей прежде мягкости. Первые месяцы после переезда в Штаты Алиса жила в этом самом доме. Из России она уезжала, в сущности, «в никуда». Ни жилья, ни определенности… Алекс и Мелисса предоставили ей не только крышу над головой, но и чувство некой стабильности, за что она была благодарна им до сих пор. Мало кто знал, что встречаться эти двое начали еще в старшей школе, когда к Алексу только-только стали приходить первые успехи. Если бы не фигурное катание, они, безусловно, поженились бы еще раньше и к моменту Олимпийских игр в Корее имели бы парочку прекрасных ребятишек.
Алекс посмотрел на жену и улыбнулся.
– Уснул? –
– Да, – просто ответила Мелисса и, забрав из рук мужа блюдца, принялась расставлять их на столе.
Пока готовился кофе, она разогрела кусок домашнего пирога с вишней и разложила по блюдцам. Алиса попросила самый маленький кусочек, и хозяйка нехотя исполнила ее просьбу. Алекс поставил перед Алисой чашку с кофе и обнял жену за талию, а та одарила его ласковым взглядом. Все это было для них совершенно естественно и обыденно, но Алиса внезапно почувствовала себя ненужной тут, лишней. Такие простые и сложные вещи… Пытаясь скрыть нахлынувшую на нее грусть, она взяла в руки чашку. Почему она не может довольствоваться тем, что есть? Почему не может выбрать какой-то путь и пойти по нему? Что с ней не так?
***
Подоткнув одеяло спящей дочери, Рината нежно погладила её по волосам. На тоненьком запястье руки Николь, подложенной под щеку, переливался бирюзовыми камушками подаренный крёстной браслет. Остаток вечера в день прилёта Алисы они провели все вместе, втроем: играли в куклы, веселились и просто дурачились, сегодня же уставшая на тренировке Николь уснула раньше обычного.
Рината осмотрела комнату и улыбнулась. Напротив кровати стоял огромный розовый кукольный дом, скорее даже целый особняк с кучей комнат, гаражом и конюшней. На потолке детской сверкали звезды… Каждую звезду она готова была достать с неба, если от этого её девочка станет еще счастливее. Николь протяжно выдохнула во сне и уткнулась в подушку. Отложив книгу со сказками на край тумбы, Рината выключила настольную лампу и тихонько вышла за дверь. Пройдя по холлу дальше, она остановилась на пороге спальни подруги. В квартире было тихо и темно, но она почти не сомневалась, что Алиса еще не спит. И правда. Уткнувшись в согнутые в коленях ноги, та сидела на постели. Мягкие темно-каштановые волосы закрывали один локоть, вторая рука лежала на одеяле.
– Тебе так удобно? – спросила Рината, подходя ближе.
На ее появление Алиса не отреагировала, только приподняла голову, делая вид, что смотрит в окно. Рина заметила лежащую на тумбочке открытую пачку тампонов и вздохнула. Понятно… Вот оно, значит, что. Присев рядом, она легонько дотронулась до её плеча, но слов не нашлось. У нее вообще частенько возникали проблемы со словами. Вначале со словами, а потом и с людьми… Но Алисе слова были не нужны. Она относилась к тому типу людей, для которых извинения и объяснения не имели большого смысла, а молчание значило не меньше, чем откровенный разговор. Порой слова ее расходились с поступками и даже мыслями, но вряд ли из-за этого ее можно было обвинить в лицемерии. Она, к примеру, могла не одобрять того или иного поступка или решения, принятого Риной, и в то же время поддерживала ее, когда дело доходило до сути. Рината до сих пор помнила, как подруга вдрызг разругалась с одним из тренеров их спортивного центра, а потом, когда тот сломал ногу, передавала через неё домашнее печенье…
– Это было глупо, – тихо сказала Алиса. – Знаю.
– Не так уж и глупо.
– Я правда хотела этого ребенка, Рин. – Вытянув ноги, Алиса посмотрела на нее. – Правда хотела. Раньше я как-то не слишком задумывалась об этом, но после того вечера со Стефаном…
– Ты мне скажи, Лис, ты просто хочешь ребенка или хочешь ребенка от конкретного человека?
Алиса пожала плечами и снова подтянула к себе ноги.
– Не знаю, – сказала она. – Но просто лечь под кого-то… Это не для меня. Я сегодня уже думала об этом. Я так не смогу.
– Не сможешь, – согласилась Рина и, забравшись на кровать с ногами, нежно прижала Алису к себе. – Не грусти. Говорят, что когда чего-то очень хочешь, силы всей вселенной нацелены на то, чтобы помочь тебе.
– И ты в это веришь? – скептически усмехнулась Решетникова, высвобождаясь из ее рук. Посмотрела на подругу с недоверием. – Нет, правда, веришь?
– А почему бы и нет? – легкомысленно отозвалась Рината. Но взгляд выдавал ее и, оставив напускную легкость, она произнесла: – Порой приходится просто во что-то верить. В любовь, в ненависть…