Обратная сторона земли

Рыбалка Александр

– Что делает машина с солдатами в этой глуши? – сформулировал я общую мысль. – Может быть, там находится секретная военная база? И все наши приключения вызваны тем, что кто-то мешает нам к этой базе попасть?

– Что за чепуха! – Яо засмеялась. – У нас же есть разрешение на поездку. И потом – по-твоему, наша служба безопасности действует средневековыми методами? У них есть более надежные средства.

– Например?

– Например – не разрешить нам посещение этого района!

– Твоя правда…

Я задумался.

В самом деле, я же нахожусь не в старинном китайском романе, а где-то в глубинке социалистической страны. Ладно, проблемы будем решать по мере их поступления.

Где-то через полчаса машина въехала в китайскую деревню, и водитель сообщил нам, что, дескать, «поезд дальше не пойдет – рельсы кончились». С водителем мы рассчитались щедро, и он в благодарность указал нам дом, где мы смогли снять две комнатушки на втором этаже.

– Душа, понятно, здесь нет, – сказал я после того, как мы занесли наши вещи в дом, – но хоть баня имеется? Ни в одном фильме я не видел, как моются в китайских деревнях.

– Моются, не волнуйся. Я договорюсь, чтобы нам нагрели воду. Но сначала надо позвонить хозяину, сообщить, что мы на месте.

– Какому хозяину?

– Муну, – шепотом ответила Яо.

Мы зашли в ее комнатушку (в Штатах стенные шкафы и то больше), где Яо вытащила из своего баула спутниковый телефон и принялась его настраивать.

– Мы не можем звонить слишком часто, – объяснила она. – И лучше будет, если никто не узнает, что у нас есть средства спецсвязи.

Увидев спутниковый телефон, я приободрился. На самый худой конец, всегда можно будет позвонить в Израиль. Хотя максимум, чем мне сможет помочь редактор – это дать объявления в нашу газету на седьмой и тридцатый день.

Яо долго дозванивалась, потом, когда с той стороны все-таки взяли трубку, заболтала со страшной скоростью.

– Дай мне, – я протянул руку, – хочу кое-что сказать шефу.

Она секунду посомневалась, но все-таки дала мне аппарат.

– Все в порядке, босс, мы на месте, – доложил я Муну (по-английски, разумеется). – Но вы уверены, что я знаю все, что мне нужно знать?

– Дай трубку твоей переводчице, она переведет, – услышал я знакомый голос.

Яо взяла аппарат, слушала несколько секунд, потом осторожно нажала кнопку с надписью «End».

– Ну, что сказал хозяин? – с иронией спросил я, чтобы разрядить серьезность момента.

Но Яо что-то думала про себя, а потом начала декламировать:

– Гром колесниц все слышней и слышней,Белые пятна на лбах у коней.В горнице мужа не вижу еще,Только слуга наш по-прежнему в ней.

– Я знаю, что Мао Цзэдун стихами баловался…

– Эти слова просил передать тебе Мун, – строго ответила Яо. – Они из старинного сборника «Шицзин» – «Книги песен и гимнов».

Часть 2

ЛИ ЦЗИ (КНИГА ЦЕРЕМОНИЙ)

Хозяева затащили в наши комнаты по круглой деревянной бадье, и принялись носить горячую воду ведрами.

– А я думал, мы будем принимать ванну вместе, – пошутил я с Яо тоном заправского ловеласа.

– Тогда там не останется места для воды, – парировала китаянка. – Лучше посмотри, сможешь ли ты поместиться в бадью!

Кадка (вроде той, что в России еще кое-где используется для соления огурцов) наполнилась водой и гостеприимные хозяева покинули комнату. Я с отвращением сбросил с себя пропотевшую одежду и влез в деревянную ванну…

– Эврика! – закричал я.

В коридоре послышался топот, и в комнату без предупреждения ворвалась полуодетая Яо.

– Что случилось?!

Я показал рукой на воду, расплескавшуюся вокруг моей бадьи:

– Архимед в такой же ситуации закричал: «Эврика»! Что значит: «Нашел».

– И какое же открытие сделал ты? – язвительно спросила Яо, заматываясь в здоровенное мохнатое полотенце.

– То, что я значительно крупнее любого среднего китайца. И в этой «ванне» мне просто не повернуться.

– Помойся уж как-нибудь. Мы не можем каждый день просить хозяев нагревать нам воду – в деревне это очень тяжело, и здесь не моются каждый день, как в городе.

Яо резко повернулась и пошла в свою комнату, бросив через плечо:

– Мойся, Архимед, пока вода не остыла.

Сначала я отмок, потом помылся, насколько это было возможно в небольшой деревянной бадейке (при этом я чувствовал себя огурцом-переростком). Конечно, Яо в такой же посуде было посвободнее – рост китаяночки едва превышал полтора метра.

Однако когда я вылез и переоделся во все чистое, то настроение мое заметно улучшилось.

– Яо, ты где? – крикнул я.

Никакой реакции.

Осторожно я постучал в ее комнату, но и на это действие никакого отклика не получил. Еще более деликатно я приоткрыл дверь и заглянул внутрь (понимая, что если моя спутница еще плескается в лохани, то в лучшем случае запустит мне тапочкам в голову).

Но в комнате Яо было пусто, только вещи раскиданы по кровати, да лужи теплой воды вокруг бадьи.

Насторожившись, я стал спускаться вниз, и уже на половины лестницы услышал яростную ругань по-китайски. Собственно, о том, что это ругань, я догадался только по интонациям Яо, к которым начал уже привыкать.

Возле крыльца Яо препиралась с каким-то молодым военным в форме китайской армии (форма эта почему-то мне всегда напоминает о Гражданской войне).

– В чем дело?! – громко спросил я по-русски. При этом насупил брови – я здесь турист, черт возьми, приехал поддержать своими деньгами китайскую экономику…