Обратной стороной кверху
Шрифт:
— Я поеду вместе с тобой.
— И не мечтай. У меня уговор. Зря я тебе все рассказала. Дура! И ты хочешь создать семью? Я с ума сойду через месяц. Мне такой муж не нужен.
— Да? Раньше ты говорила по-другому. Я тебе был нужен только ради денег. Жить было не на что. Предложили работу, и меня можно послать куда подальше? Больше я тебе не нужен?
— Таким ты мне не нужен. Деспот. Рано мне еще с пеленками возиться. Я должна сама встать на ноги, а не молиться на кого-то всю жизнь, связанная детьми по рукам и ногам. Хочешь загнать меня в ловушку?
— Вот как запела! Ну и черт с тобой.
Максим ушел, хлопнув дверью.
Даша никуда не ушла. Она сидела на скамеечке детской площадки и наблюдала за домом. Когда она пришла к Марине, то заметила мокрую мужскую ветровку, висящую в коридоре на вешалке. Остальная одежда была сухой. Совсем недавно прошел сильный дождь. У Марины кто-то находился и, судя по ветровке, пришел незадолго до нее. Во время забора крови приоткрылась дверь соседней комнаты. Этот кто-то наблюдал за процессом. Даша сделала вид, будто ничего не заметила. Выйдя из квартиры, она сняла парик, очки и вынула ватные тампоны из-за щек, делающие ее лицо округлым. Белый халатик убрала в сумку и достала из нее дождевик. Теперь в ней трудно узнать медсестру, приходящую за анализами.
Парня, вышедшего на улицу, она узнала. Три дня наблюдений за Мариной принесли результаты. Этот парень не отходил от нее ни на шаг. Судя по его виду, голубки поругались. Он даже ветровку свою забыл.
Даша встала и последовала за парнем. Его нельзя терять из виду. Один такой молокосос может испортить всю игру. Глупо. Такая грандиозная задумка может провалиться из-за элементарной оплошности.
Парень не оглядывался. Он шел, погруженный в свои мысли, и не подозревал, что за ним наблюдают. Так он привел Дашу к своему дому. Осталось выяснить, чем занимается любопытный тип.
В тот момент, когда Даша следила за парнем, ее шеф, Геннадий Ильич Некрасов, сидел в кафе «Мимоза» и тихо беседовал с сыщиком.
Руки бизнесмена заметно подрагивали в тот момент, когда он перебирал фотографии.
— Как вам удалось их сделать?
— Это моя работа. Иногда приходится становиться скалолазом. Глаза и уши сыщика должны быть везде, где они нужны.
— Сколько вы хотите за них получить?
— Не знаю. Рисковать жизнью за мелочь не хотелось бы.
— За смелость пять тысяч и по двести долларов за снимок. Я возьму семь фотографий.
— Достойная оценка. Вы умеете ценить хорошую работу.
— Умею. Деньги получите при следующей встрече. Продолжайте наблюдения.
Некрасов достал связку ключей и снял один из них с брелока.
— Этот ключ от ее квартиры. Послезавтра мы едем с Ольгой за город кататься на теплоходе. Сделайте в ее квартире аккуратный обыск. Времени у вас будет предостаточно. Меня интересует ее дневник. Она хранит его под матрасом. Мне нужны копии некоторых страниц, написанных ею в этом месяце.
— У меня есть портативный ксерокс. Не проблема. Технически
— Да. Ваш напарник, царствие ему небесное, уже хвастался дорогим оборудованием. Теперь у вас есть возможность воспользоваться им. Пора ему себя окупать.
— На этом моя работа закончится?
— Нет. Ольга все еще меня волнует.
— Какой же смысл в компромате?
— Это мое дело! — резко ответил Некрасов и ушел.
Панарин потер руки. Отлично. Если этот тип платит такие деньжищи за фотографии, то сколько он выложит за порнофильм с участием его подружки? Кажется, дела идут на лад. Подфартило!
Пьяные красные глаза пугали девушку. В уголках рта собралась пена.
— Ты не в себе, Гена. Слишком много выпил.
— С тебя пример брал.
— Хорошо. Давай выпьем еще. Может, ты подобреешь? Принеси шампанского из холодильника и лед, а я переоденусь в твой любимый пеньюарчик. Ты же любишь прозрачные вещи и черные чулочки на поясе. Я не хочу с тобой ссориться.
Девушка ушла в спальню, а он отправился на кухню.
Ольга достала сотовый телефон из-под подушки и набрала номер, одновременно скидывая с себя вечернее платье.
Некрасов вернулся в гостиную, взял бокалы со столика на колесах и открыл бутылку.
Девушка вернулась в соблазнительном наряде, ее отточенные формы отчетливо просвечивали сквозь тонкую прозрачную ткань. Но его реакция оказалась непредсказуемой.
— Знаешь, во сколько мне обошелся этот наряд?
— Какая разница. Мне он не нужен. Я люблю спать голой. Это ты нуждаешься в искусственных возбудителях.
— Молодые любовники не интересуются женским бельем? Они в любом виде тебя принимают?
— О чем ты говоришь? Рехнулся на старости лет.
Некрасов достал из кармана фотографии и швырнул их в лицо Ольге.
— Что ты на это скажешь?
Девушка отреагировала спокойно. Она подняла пару снимков с пола и глянула на них.
— Шпионишь за мной? И что дальше? Я тебе ничем не обязана. Ты сам приволок меня в эту квартиру и заставил жить здесь. У меня есть свой дом, и я ни в чем не нуждаюсь. Становиться твоей наложницей и заложницей я не собираюсь. Мы уже обсуждали этот вопрос. Сплю с кем хочу и когда хочу. Не нравится, можем разбежаться в разные стороны. Жалеть не стану. Не ты первый, не ты последний.
— Ты грязная шлюха!
— На себя посмотри. Я хоть не вру, как твои предыдущие кошелки. Песен про любовь не пою. Они за любую подачку готовы были удавиться. Тем все и кончилось. Ты их удавил. Маньяк! Посмотри на себя в зеркало. Твое место не в тюрьме, а в зоопарке, в вольере за прочной решеткой. Надо собирать молодых дурех и водить их на экскурсии. Может, поумнеют.
Ольгу понесло. Она уже не соображала, что говорит. Ее тоже трясло, словно в лихорадке.
Некрасов не выдержал. Реакция сработала мгновенно. Он схватил со стола бутылку и что было сил ударил девушку по голове.