Обратный ход
Шрифт:
Следующий этап слежки продолжался целых три часа. Моя подопечная покинула кафе и села с книгой в зале ожидания. Но читала она невнимательно: то и дело возвращалась к прочитанному, часто опускала книгу на колени и смотрела перед собой отсутствующим взглядом. Я не спускал с нее глаз, прикрываясь утренним изданием вечерней газеты, и постоянно находил своим догадкам подтверждение. Впрочем, догадки – одно, а факты – совсем другое, фактами же я не располагал. Зато увлекательно проводил время.
Тип, сидевший с ней за столом, сошел с поезда – иначе бы у него не было с собой багажа. Не исключено, что ехали они в одном поезде, а может, и в одном
Тут моя подопечная вдруг встала, подошла к газетному киоску и вернулась с пачкой сигарет. Надорвала пачку и закурила. Курила она как-то неловко, словно это было для нее делом непривычным, и, пока она курила, выражение ее лица, повадки на глазах менялись: во всем ее облике появилось словно бы что-то грубое, непристойное; казалось, она намеренно, с определенной целью демонстрирует несвойственную ей вульгарность. Я взглянул на часы – десять сорок семь – и вновь погрузился в размышления.
Смятый лист бумаги, который калифорниец положил перед ней на стол, издали похож был на вырезку из газеты. Она попыталась этой бумагой завладеть, но он не позволил. Затем набросал несколько слов на вырванном из блокнота чистом листе и дал ей эти слова прочесть. Прочитав, она посмотрела на него и улыбнулась. Вывод: не исключено, что он что-то ей посулил и ей пришлось сделать вид, что посулы эти ей по душе.
Пойдем дальше. Перед тем как встретиться с ней в кафе, он вышел из здания вокзала и куда-то отправился. То ли за машиной, то ли за вырезкой из газеты, то ли за чем-нибудь еще. Вывод: он не боялся, что, воспользовавшись его отсутствием, она сбежит. А значит, тогда он еще не все изложил ей, что собирался, а лишь кое-что. Возможно, тогда он и сам еще не был уверен в достоверности информации. И должен был ее проверить. Как бы то ни было, теперь он раскрыл ей карты и отбыл на «бьюике» вместе с вещами. Как это понимать? А так, что теперь он уже больше не боялся упустить ее из виду. В любом случае что-то их между собой связывало, и связь эта была достаточно прочной.
В одиннадцать ноль пять я выбросил за ненадобностью все свои догадки в окно и начал все сначала. Пока я не продвинулся ни на шаг. В одиннадцать десять объявили, что начинается посадка на поезд номер 74, отходящий с одиннадцатого пути по маршруту: Санта-Ана – Оушенсайд – Дель-Мар – Сан-Диего. Несколько человек, в том числе и моя подопечная, поднялись со своих мест и потянулись к выходу. Другая группа пассажиров уже выходила на перрон. Я дождался, пока выйдет на перрон и она, и пошел к телефону-автомату. Бросил монетку и набрал номер офиса Клайда Амни.
– Офис Клайда Амни, – заговорила трубка голосом мисс Вермильи.
– Это Марлоу. Мистер Амни на месте?
– Простите, но мистер Амни в данный момент находится в суде, – сухо отозвалась трубка. – Ему что-нибудь передать?
– Веду слежку. Выезжаю поездом в Сан-Диего. На какой станции сойду, пока не знаю.
– Спасибо. Что-то еще?
– Угу. Ярко светит солнце, а наша общая подруга и не думает прятаться. Получает от жизни удовольствие: с аппетитом позавтракала в привокзальном кафе-стекляшке, потом, вместе с еще сотней таких же, как она, пассажиров, сидела в зале ожидания. А ведь ей ничего не мешало остаться в поезде, где ее бы никто не увидел.
– Понятно, спасибо. Все передам мистеру Амни, как только смогу. Пока, стало быть, выводы делать рано?
– Отчего же, один вывод я для себя сделал. Вы многого недоговариваете.
Резко сменила тон. Кто-то, должно быть, в это время вышел из комнаты.
– Слушай, сыч, тебя зачем наняли? За делом. Вот и делай свое дело, и делай как следует. Клайд Амни в этом городе не последний человек.
– И не первый, красотка. Посули мне что-нибудь, и дело пойдет как по маслу.
– Ты ведь не за бесплатно работаешь, сыч. Выполнишь задание – получишь, что тебе причитается. А на большее не рассчитывай. Ясно?
– Какая же ты ласковая, крошка. Прощай.
– Послушайте, Марлоу. – На этот раз голос был деловитый, с напором. – Простите, если была с вами груба. Поймите, для Клайда Амни это дело первостепенной важности. Если он его провалит, то может лишиться очень важных связей. Простите, я сорвалась.
– Прощаю. И понимаю вас, как никто. Когда смогу, позвоню.
Повесил трубку, вышел на перрон, спустился по пандусу в подземный переход, поднялся на одиннадцатую платформу, вошел в вагон и тут же утонул в густом табачном дыму, от которого приятно саднит в горле и умираешь в расцвете лет. Набил трубку и закурил – в конце концов, чем я хуже других.
Поезд двинулся, долго тащился по задворкам восточного Лос-Анджелеса, набрал наконец скорость и остановился в Санта-Ана. Подопечная с поезда не сошла. Не сошла она и в Оушенсайде. И в Дель-Map. В Сан-Диего я первым спрыгнул на перрон, нанял такси, а потом восемь минут простоял перед входом в старое, еще испанское колониальное здание вокзала в ожидании носильщиков с багажом. Вслед за носильщиками в дверях показалась и моя подопечная.
Такси она брать не стала, вместо этого перешла улицу и, завернув за угол, вошла в прокатную контору «Ю-Драйв», откуда некоторое время спустя с недовольным видом вышла. Нет водительских прав – нет и автомобиля. Странно: она что, вчера родилась?
Села – делать было нечего – в такси, машина развернулась и покатила на север. Мой таксист совершил тот же маневр. Долго объяснять водителю, что такое «сесть на хвост», не пришлось.
– Такое только в книжках прочесть можно, мистер. Мы здесь в Дейго этим не занимаемся.
Я протянул ему пять долларов и свой бумажник с фотокопией лицензии «четыре на два с половиной». Он перевел взгляд с пятерки на лицензию, потом посмотрел в зеркало заднего вида и сказал:
– О’кей, но я все равно должен буду доложить диспетчеру, а диспетчер – сообщить в полицию. Так уж у нас тут принято, приятель.
– У вас, я смотрю, тут образцовый город, – отозвался я. – Между прочим, машина, за которой мы едем, в двух кварталах отсюда свернула налево.
Таксист протянул мне мой бумажник с лицензией.
– Левый глаз-то я потерял, – угрюмо сказал он. – А радиотелефон у меня, думаешь, на что? – Он снял трубку и что-то в нее буркнул.
На Эш-стрит он свернул на 101-е шоссе, и мы покатили в плотном потоке машин, не превышая положенных сорока миль в час. Я уперся взглядом ему в затылок.
– Зря беспокоитесь, – бросил мне таксист через плечо. – Пятерка идет сверх оплаты, так ведь?