Обратный отсчет

Шалыгин Вячеслав Владимирович

– «Надеяться»? – Дорогин усмехнулся. – Еще вы, похоже, надеетесь вырваться из этой ловушки?

– Само собой, – уверенно ответил проводник. – А вы нет?

– Увидим, – Дорогин взглядом указал на севших впереди охранников.

Бибик умолк и не раскрывал рта до следующей станции. Как выяснилось, конечной. Дорогин тоже молчал и, глядя на мелькающие под потолком тоннеля лампы, анализировал ощущения. Маленькая дрезина на электрической тяге развила неплохую скорость. Не прошло и минуты, как лампы слились в длинную светящуюся нить. Одновременно заложило уши. Это означало, что произошел перепад давления

и, судя по сигналам вестибулярного аппарата, перепад был отрицательным. Дорогин сглотнул вязкую слюну. Заложенность прошла сразу. Значит, нырнули не так уж глубоко. Полковник прикинул скорость вагонетки, вспомнил карту местности и пришел к выводу, что тоннель в этом месте идет под дном залива, недалеко от того места, где располагается пристань. Через какое-то время путь пошел вверх, давление выросло и, чтобы избавиться от заложенности в ушах, снова пришлось сглотнуть. Видимо, теперь тоннель шел под грунтом противоположного берега. Еще километр пути, и тоннелю пришлось бы снова уйти вниз, под дно самой Припяти, но маршрут оборвался в зале, очень похожем на станцию в первом бункере.

Поезд затормозил и вскоре остановился, мягко ткнувшись напоследок в резиновый отбойник у дальней стены. Конвоиры вытащили пленников из вагонетки и, негромко матерясь, потащили к единственной двери в зале конечной станции.

За дверью начался коридор, на первый взгляд такой же, как в бункере «на большой земле», но, вместо множества дверей, тут было очень много боковых проходов. И все тоже без каких бы то ни было надписей на стенах, стрелок или номеров. Охранники, однако, безошибочно выбрали нужный поворот, изнемогая от тяжести, протащили пленных до единственной двери в конце коридора и буквально из последних сил забросили сначала Бибика, а затем Дорогина в помещение за дверью.

Оно оказалось не намного шире коридора-ответвления и примерно такой же длины. Освещали его лишь три тусклые лампы под потолком. В противоположной стене имелась еще одна дверь, точно такая же, как входная, так что было непонятно, с черного или «белого» входа попали пленники в этот условный зал. Вдоль стен помещения тянулись клетки из толстых прутьев, два на два метра и два в высоту, установленные в те же два яруса. При этом лестниц, чтобы заводить пленников на второй ярус, нигде не было. Впрочем, как выяснилось несколькими секундами позже, лестницы тут не требовались.

– Плат, принимай! – гаркнул один из конвоиров в полумрак помещения. – Личные трофеи шефа. Развязывать только в клетке!

– Че, до хрена опасные? – пробурчал неторопливо вышедший из полумрака громила метров двух ростом и примерно такой же в плечах.

– Самого чуть ни укирдычили.

– Ай, молодцы! – громила хохотнул, наклонился и легко подхватил за поясные ремни обоих пленников. – Скажете шефу, в дальнем конце, у запасной двери, будут сидеть.

– Ладно. Давай.

– Будь.

Когда громила закинул пленников в отдельные клетки, чудовищных размеров ножом разрезал путы и удалился в какую-то подсобку, Дорогин не выдержал и нервно рассмеялся. Бибик удивленно взглянул на полковника:

– Вы чего?

– Вы все еще надеетесь сбежать?

– А что? А-а, вы об этом слонопотаме? Это Платон. Мужик сильный, но неуклюжий, как медведь. Он раньше в российской

группировке служил. Говорят, однажды псевдогиганта голыми руками уделал. Прижал к земле и задушил. Полтора года назад дезертировал. Фигура приметная, но никто его с тех пор не видел. Наверное, все это время безвылазно тут сидит. Если что, мы его прямо там, в «каптерке» и запрем.

– Оптимист вы, Бибик.

– Что есть то есть, – проводник подошел к решетчатой двери и подергал прутья. – Основательно тут все сделано.

– На мутантов рассчитано.

– Это понятно, только я ни одного не вижу. Тут вообще никого, по-моему. Алло! Есть кто живой?!

На призыв Бибика откликнулся только Платон.

– Я тебе поору сейчас! – пробасил он из своей подсобки. – Тявкни еще раз, так врежу, что дерьмом подавишься.

– Не злите его, – прошептал кто-то из клетки в противоположном ряду. – Он людоед!

– Бармалей он, – негромко возразил Бибик и небрежно махнул рукой. – Только пугать и умеет. А ты кто будешь?

– Я…

Пленник подполз к решетке и тупо уставился на Бибика.

– Ты… – сталкер вопросительно взглянул на соседа. – Дальше что? Завис, что ли?

– Я… плохо помню… – пленник помотал головой и шлепнул себя по виску. – Проклятый Зов… не могу… сосредоточиться. Я… я… Мотя!

– Матвей?

– Ну да. А вы кто?

– Мы? – Бибик взглянул на Дорогина. Тот отрицательно качнул головой. – Мы тут проездом. Я ходок, он военный.

– А-а… понятно, – Мотя снова шлепнул себя по лицу. – Я… не соображаю ничего! Это все гребаный Зов!

Он еще несколько раз шлепнул себя по виску и щеке.

– Э-э, земляк, угомонись, – забеспокоился Бибик. – Смотри на меня! В глаза смотри! Спокойно, дыши, вдох… выдох… еще раз. Полегчало?

– Да, – Мотя судорожно выдохнул. – Простите. Нервы не выдерживают. Зов… А вы заметили, что Зов изменился?

– Нет, – Бибик и Дорогин переглянулись. – Когда?

– Недавно. Он шел откуда-то… оттуда, – Мотя указал за спину, – а теперь будто бы сверху идет.

– Переключили ретрансляторы, – негромко прокомментировал Дорогин. – Замели следы.

– Из-за наших жучков? – удивленно спросил Бибик. – Я, кстати, не знал, что у нас в экипировке жучки имеются.

– Вы многого не знали, – полковник пожал плечами. – Штатное снаряжение.

– Для шпионов, – добавил Бибик. – Получается, даже если ваш Остапенко пришлет в Пятый микрорайон спасательную группу, она ничего не найдет и вернется на базу несолоно хлебавши?

– Получается, так, – спокойно согласился Дорогин. – Но вы не унывайте. Пока живы, шансы есть.

– Сам знаю, – проводник снова обернулся к Моте. – Слышь, парень, ты давно тут сидишь? Что тут к чему, можешь рассказать?

– Я… не знаю… попробую. Скоро, наверное, сутки, как я тут загораю. Только… я ничего толком не видел. Как до центра Припяти дошел, почти не помню. Кажется, с кем-то дрался по пути, мутанты были и люди были… много с кем дрался, а потом вроде бы в парк аттракционов попал. Плохо помню. Только чертово колесо в памяти отложилось. Как во сне все было. А потом включился уже посреди Пятого. Стою вроде бы перед «Фудзиямой», а вокруг наемники. Потом меня куда-то везли… долго… а может, и нет, я не понял. А потом сюда попал. Вот и все.