Обратный отсчет

Малышева Анна Витальевна

– Да, – чуть слышно выдохнула Марфа. – О казначее и о его жене, которая не сказала, где спрятаны деньги.

– Вот именно. Ни он, ни она не сознались. Почему? Надеялись на царскую милость? Или не знали? Как бы то не было, а денег не нашли.

– И много денег?

– Ну, кто тебе скажет? В любом случае сегодня эти ценности ценны вдвойне. Это не просто золото-серебро, а еще и наша история.

– Ну же! – Ее глаза сузились в две сверкающие щели. – Я тебя пытать не буду, сам обещал сказать! Ты знаешь, где эти деньги?

Он сдержанно кивнул, наслаждаясь произведенным

эффектом, – на Марфе лица не было. Она страшно побледнела, ее лицо исказилось, глаза разом потускнели. На миг ему показалось, что женщина теряет сознание, но Марфа усидела, только чуть покачнулась и издала странный хриплый звук.

– Они… – выдавила она, как только снова обрела дар речи, – в доме, да? Там, где мы ночевали?

– Где-то на территории участка, это точно. Может, и под домом. Сам-то дом не времен Ивана, скорее – времен Иосифа Виссарионовича. Тебе кто из них больше импонирует? – Он продолжал подшучивать, одновременно вспоминая свою реакцию на такое же сообщение. Он не поверил и стал издеваться над доверчивостью Люды. А когда ей удалось его переубедить, испытал странное ощущение – словно ему снится тяжелый, почти кошмарный сон, из которого никак не удается вырваться. В чудо он поверил, но радости это ему не принесло.

– На территории участка, – пробормотала Марфа. Она по-прежнему была очень бледна, глаза приобрели невидящее, маниакально-застывшее выражение. Казалось, что она говорит во сне. – Это точно? Откуда она узнала? Это ведь Люда узнала, да?

– Она знала это с детства, но воспринимала как сказку, – уточнил Дима. – И не вспомнила бы об этом, но ей напомнили. Это вышло случайно. И вот она загорелась этой идеей – купить по случаю дом и найти захоронку Фуниковых. Сколько там – она, конечно, не знает, но в любом случае даже и сама земля чего-то стоит. Мы хотя бы вернем свои деньги, в случае неудачи… Конечно, будут убытки – дом-то снесем, рабочих придется нанять… Но тут стоит рискнуть, как ты считаешь?

– А кто ей напомнил? Этот, как его? Бельский?

– Не думаю. Иначе он не продал бы дом за пятьдесят тысяч! Я тоже спрашивал, не Бельский ли, она только отмахнулась. Сказала, что про захоронку ей рассказывал старый знакомый. Словом, теперь ты понимаешь, почему она не могла бросить меня добровольно. С ней что-то случилось, и боюсь, не из-за клада ли? Завтра расскажу все в милиции, только пока не решил – в Москве или в Александрове? Наверное, лучше сперва там – я там уже всех знаю.

– Постой! – Марфа словно проснулась. Она встрепенулась и крепко стиснула его руку повыше запястья, словно удерживая на месте. – Кому ты скажешь? Милиции? С ума сошел?

– Почему? Они должны знать все, если мы хотим, чтобы Люда нашлась! Кто этот старый знакомый? Может, он был заинтересован в том, чтобы Люда исчезла? Боялся, что она достанет деньги? Узнал, что она купила участок, и испугался!

– Участок купил ты! – Марфа вся дрожала, и эта дрожь передавалась ему. – Тогда и ты должен исчезнуть! И вообще, что ты болтаешь! Давно она узнала о захоронке? В детстве? Так с тех пор она могла сто раз проболтаться! Что ж этому типу – пол-Москвы убирать?! Сам бы

давно достал этот клад! Если уже не достал!

Последние слова она почти выкрикнула и окончательно пришла в себя. Дима тоже как будто опомнился. Мысль о том, что денег в захоронке может не оказаться, никогда не приходила ему в голову. Люда так уверенно о них говорила…

– Если этот третий не Бельский, то, может, Бельский его знает? А может, мама Люды вспомнит ее старых друзей? – возбужденно заговорила Марфа, вскакивая с диванчика и наливая себе воды. Стакан она осушила залпом, словно ее мучила жестокая жажда. – Не вздумай говорить об этом в милиции, слышишь? Ничего страшного с ней не случилось!

– Опять предчувствие? – съязвил он. – Слушай, а что ты так загорелась? Ты-то не имеешь к этому делу никакого отношения. Мы с ней – пайщики и все делим пополам – и риск, и расходы, и доходы… Если они будут. Третьего мы не возьмем.

– Ты не скажешь об этом милиции, – бормотала она, судорожно сжимая кулаки. В этот миг Марфа в самом деле была похожа на одержимую. – При чем тут милиция? Сколько эти деньги там пролежали?

– Четыреста тридцать лет с лишним.

– И ты уверен, что никто их не нашел? А где они конкретно? – Она подошла к нему и присела на корточки, заглядывая ему в лицо снизу вверх. – Они в сундуке? Закопаны, да? Ну конечно, закопаны. А кто видел их в последний раз? Только не говори, что никто, что это просто легенда! Из-за легенды квартир и дач не продают!

– В общем-то, первым о кладе узнал тот самый старый знакомый Люды.

– Значит, не так давно? Почему же он сам ничего не взял? Почему решил, что клад такой старый? Откуда знает, что его спрятал Фуников? – засыпала его вопросами Марфа. Он поднял ее и встал сам:

– Сейчас я тебе кое-что покажу, и ты поймешь. Ты читаешь по старославянски?

– Что? – изумилась Марфа. – Нет, откуда?

– И я нет. И Люда тоже. Но ты знаешь, какая она упорная. Разобралась в древнем тексте с помощью учебника для вузов – на это у нее ушел чуть ли не месяц. Взгляни – это перевод.

Он принес из прихожей куртку, достал из кармана паспорт, а из-под его обложки извлек сложенный лист бумаги, который вот уже месяц носил с собой.

– Подлинник остался у Люды. Он сам по себе стоит больших денег – документ времен Ивана! Да еще писанный исторической личностью! Читай – тут ясно сказано, что это за захоронка и кем спрятана.

Марфа вырвала у него бумагу и судорожно прочитала ее, шевеля губами, как будто стараясь запомнить каждую букву. Слегка задыхаясь, подняла глаза от записки:

– А где спрятано – не говорится!

– Ясно, где-то там же. Записка – часть клада.

– Что ж он – записку взял, а клад не тронул?

– Они в разных местах, он нашел только записку, да и ту прочесть не смог! – закричал Дима. – Он даже не понял, что именно нашел, – это Людка разобралась! Чего он будет искать клад, если не подозревает о нем?! Говорю же – темный мужик! Хорошо, что он эту записку в сортире на гвоздик не повесил!

– Господи! – Марфа снова изменилась в лице. – Повезло же! А клад-то как найти?