Обратный отсчет
Шрифт:
От этого слова, вырвавшегося у гадалки непроизвольно, Татьяна похолодела, а Ирма дернулась. Машину слегка мотнуло влево, и Ирма снова выправила ее, едва не задев малиновую новенькую «девятку», в салоне которой виднелись за стеклами две детские мордашки за спиной водителя – тоже женщины. Видно было, как у той резко зашевелились губы. Слова, которые она произносила, чудом избежав аварии, едва ли предназначались для детских ушей.
– Приди в себя! – прошипела Татьяна, но гадалка за ее спиной равнодушно произнесла:
– Ничего, мы доедем благополучно.
– Когда
– У меня есть дар провидения, как у всех хороших гадалок, но небольшой. Похвастаться нечем, денег с его помощью не заработаешь. Я не Ванга. Вообще-то, таким даром обладают очень многие люди, особенно те, кто не может похвастаться крепким здоровьем. Они от природы восприимчевей, мнительней, чем здоровяки, им многое открыто. Правда, они часто сами себе не верят, не развивают свой дар. Нас ведь с детства учили издеваться над всем, что не укладывается в таблицу умножения. Я чувствовала себя изгоем, пока не научилась пользоваться своим даром.
Она говорила что-то еще, но Татьяна перестала слушать. К ней снова вернулись сомнения, и она упрекала себя за то, что ввязалась в эту авантюру. «Но как я могла не ввязаться? Сын отдалился от меня, он страдает, а я ничем не могу помочь. Пусть хоть так, глупо, по-бабски, но я все-таки пытаюсь что-то сделать! Пусть он не верит мне, смеется… Неужели нужно отказаться даже от тени надежды?» И в тот же миг она сама себя опровергала, понимая, что при общении с гадалкой единственный выход – слепо ей довериться. «Слепо. Верить, а не проверять. Я не привыкла к этому, а учиться, наверное, поздно. И потом, она мне не нравится. Просто не нравится».
Ее начинал смаривать сон, сказывалась накопившаяся усталость. Татьяна дремала, то и дело ныряя головой в колени, и от падения ее спасал только пристегнутый ремень безопасности. Ирма о чем-то говорила с гадалкой – это она смутно слышала на границе сна и яви. Женщины обсуждали что-то совершенно прозаическое, связанное с квартирным ремонтом. Ирма, фанатка частых ремонтов и перестановок мебели, давала дельные советы, как без лишних затрат переделать квартиру, а гадалка с явной ленцой в голосе отвечала, что давно собирается этим заняться, да все некогда.
– Я вообще тяжела на подъем. Ремонт – это же все ломать, все менять… Я его пятнадцать лет не собираюсь сделать. Моя квартира почти в том же виде, в каком была, когда я замуж выходила. Это мужнина квартира. Потом я родила двух сыновей, одного за другим, они погодки – какой тут ремонт? Ждала, пока подрастут, потом ждала, когда деньги будут, потом ждала, когда сил прибавится… А теперь жду, когда мои мальчишки настолько вырастут, чтобы сами ремонт сделали!
– Как же вы так сорвались, поехали с нами?
– Это дело другое. – Голос Нины разом утратил веселость. – Когда мы…
Больше Татьяна не слышала ничего – она резко провалилась в сон и очнулась уже в Александрове. Машина стояла в каком-то переулке, а Ирма трясла подругу,
– Это здесь? Здесь она пропала?
– Д-да… Не знаю! – Женщина испуганно, все еще в полусне огляделась, приоткрыла дверцу машины. Нина уже была снаружи – стояла, засунув руки в карманы плаща, ссутулившись, глядя в землю прищуренными глазами, будто к чему-то прислушиваясь. – Адрес верный? Да, Дима говорил, что она простилась с ним где-то здесь. То есть не простилась, а побежала обратно в дом. Они забыли там ключи от московской квартиры.
– А он пошел к станции? – Нина еще ниже опустила голову, упершись подбородком в грудь. Выглядела она довольно странно, и проходившая мимо молодая мамаша с коляской испуганно и удивленно на нее покосилась и прибавила шагу.
– Да. Ждал ее, пока не забеспокоился, потом пошел в дом, но ее там не было. Ее там и не могло быть – она забыла взять у него ключи от дома.
Нина резко подняла голову, посмотрела сквозь Татьяну остановившимся стеклянным взглядом. Ей снова стало страшно. Она понимала, что если эта женщина и выдумала свои сверхъестественные способности, то сама верила в эту выдумку.
– Когда это было? Неделю назад? Слишком давно… У меня нет такого нюха, чтобы взять ее след. Я даже не знаю, кто это мог бы сделать. Где тот дом? Поедем туда.
До Косова переулка добрались через несколько минут. Подруги молчали, подавленные угрюмым видом гадалки, и только растерянно переглядывались. Теперь и во взгляде Ирмы виднелось сомнение – а не чепухой ли они занимаются?
Нина вышла из машины первой, как только та остановилась и тут же подошла к калитке дома номер пять. Взялась за нее, покачала, послушала скрип проржавевших петель. Татьяна нахмурилась и тихо обратилась к подруге:
– Ты сказала ей номер дома?
– Нет. Я и сама его помню только с виду.
– Ты видела – она сразу подошла к нему. А на таком же расстоянии и двор дома номер семь.
– Там люди, вот она и не сунулась, – разбила ее сомнения Ирма. Ею все больше овладевало скептическое настроение. – Иногда мне кажется, что она умеет гипнотизировать. Смотришь ей в глаза и всему веришь, а потом отвернешься – и только плюнешь.
– Ты же сама ее посоветовала!
– Я, я, успокойся! – огрызнулась Ирма, не любившая признавать свои промахи. – Пожалела тебя – ты же изводилась из-за этой девицы, как из-за родной дочери! Должна я была помочь или нет? Уж прости – чем могла!
– Ее здесь нет, – громко сказала Нина, оборачиваясь к машине. – Но здесь есть кто-то еще!
– Кто?! – изумилась Татьяна и выскочила на волю, едва не подвернув ногу на разбитом асфальте. Дорожных рабочих Косов переулок явно видел в последний раз в пору застоя. – Вы это чувствуете?!
– Нет, вижу! – обескуражила ее честная гадалка. – Там кто-то бродит по участку. Высокая худая женщина в красном свитере. Она вон за тот угол зашла.
– Высокая? – выбралась из машины Ирма. Она дрожала от нетерпения. – Может, показалось? Люда была среднего роста. Та женщина – блондинка?